10 лет Арабской весне: уличные протесты и классовая власть

Размышления о событиях в Турции, Египте и Бразилии, а так же о последствиях Арабской весны. Автор (Деврим Валериан) является критиком и капитализма, и СССР. Он - сторонник автономной борьбы работников за коммунистическое обществе, организованное на началах власти собраний работников на предприятиях - прямой трудовой демократии. В 10-ю годовщину Арабской весны уместно напомнить о его заметках. Они написаны 31 июля 2013 года.

***

Продолжающиеся события, которые подожгли Турцию в мае, массовые демонстрации в Бразилии во время Кубка Конфедераций и нынешние события в Египте с площадью Тахрир, вновь заполненной демонстрантами, призывающими к свержению президента, очень ясно показывают, что мы все еще живем в мире, где доминируют события, начало которым положил молодой человек, поджегший себя и сгоревший заживо в Тунисе 17 декабря 2010 года. Именно это событие положило начало "Арабской весне" (имеются в виду политические революции в Тунисе, Ливии, Египте, Сирии и Йемене; еще раньше, в 2009-2010 прошла Зеленая революция в Иране, закончившаяся поражением - прим.). В конце мая демонстрации против строительства торгового центра и против сноса парка Гези в центре Стамбула переросли в движение, которое вывело миллионы людей на улицы в 79 из 81 провинции Турции. Затем, когда взоры всего мира были обращены к футбольному турниру в Бразилии: демонстрации против повышения платы за проезд в общественном транспорте в Сан-Паулу быстро распространились по всей стране, оттесняя футбол на обочину. В Египте демонстрации с требованием отстранения от власти президента Мухаммеда Мурси прошли по всей стране и, по-видимому, вывели на улицы еще большее число людей, чем два года назад. Кроме того, хотя и менее широко освещаемая в средствах массовой информации, Индонезия была потрясена демонстрациями против повышения цен на бензин на 44%.

Очевидно, что это движение, если его действительно можно назвать "движением", вышло далеко за пределы каких-либо арабских корней, а также, по крайней мере на поверхностном уровне, вышло за пределы протестов против "диктаторов" и борьбы за "демократию", хотя бы в том смысле, что все страны, затронутые протестами в настоящее время, являются демократиями. Что же тогда, поверх всех местных деталей, можно сказать, характеризуя эти движения?

Демография демонстраций

Самое поразительное в этом движении - то, что оно в основном состоит из молодежи. Анархистские СМИ могут показывать фотографии бабушки, стреляющей из катапульты в полицию на Таксиме, но такие исключения являются лишь доказательством правила. Конечно, неудивительно, что молодежь составляет ударные отряды любой социальной борьбы. Что еще интереснее, так это то, что борьба происходит в странах с преимущественно молодой демографией. В Турции, например, 43,3% населения составляют люди в возрасте до 24 лет. Сравнительные показатели для Египта, Бразилии и Индонезии составляют 40,7%, 41,5% и 44,1% соответственно. Если сравнить эти цифры со статистикой по странам "Запада", то разница очень разительная. Те же цифры для Германии, Великобритании, США и Японии составляют 24,1%, 30,3%, 33,8% и 23,3%. Страны, где происходят эти события, не только испытывают на себе глобальные тенденции, влияющие на молодежь во всем мире, но и эти тенденции усиливаются гораздо большей долей молодежи среди населения.

Расширение университетского образования - явление общемировое. Например, в Турции с 1995 года число выпускников университетов ежегодно увеличивается на 5%. Как и в западных странах, растет число выпускников, выходящих из университетов и обнаруживающих, что по сравнению с поколением их родителей их квалификация имеет гораздо меньше шансов привести их на работу. Это, конечно, усугубляется последствиями последней вспышки международного экономического кризиса с 2008 года. По данным левого профсоюза, безработица составляет 17%. Очевидно, что это касается не только студентов университетов, но и всех молодых людей, которые вовлечены в одну и ту же динамику учебы, экзаменов и зубрежки в школах. Именно масса молодых людей, оказавшихся в ловушке системы образования, которая не выполняет ни одного из своих обещаний в плане возможности предложить людям будущее, "отличное от низкооплачиваемой и ненадежной работы, является социальной динамикой, которая питает такого рода протестные движения".

Классовый состав

Тот факт, что протестующие молоды, впрочем, вряд ли удивляет. Что является более важным является, так это попытка понять классовую природу этих движений. Различные анализы обрисовали, как они видят эти движения в соответствии со своим собственным идеологическим уклоном. В Турции это движение варьировалось от сторонников Эрдогана, которые характеризовали бы его как одну из элит, протестующих против правительства, демократически избранного бедняками страны, до турецких левых, для некоторых из которых это полностью пролетарское движение. Что несомненно верно, так это то, что многие из людей, составляющих такого рода движения, происходят из рабочего класса. Впрочем, это неудивительно. Большинство городских жителей в этих странах - рабочий класс, и никакое эффективное политическое движение, будь то коммунистическое, фашистское, религиозное или националистическое, не может существовать без поддержки рабочего класса. Конечно, состав проправительственных митингов, организованных ПСР (Партия справедливости и развития) Тайипа Эрдогана, также был преимущественно представлен рабочим классом, и можно даже утверждать, что они были еще более рабочими.

Прежде чем пытаться определить классовую природу этих движений, необходимо задать вопрос о том, что определяет классовую природу движения вообще. Одного социологического состава движения недостаточно, чтобы судить о его природе. Рабочие могут быть мобилизованы совершенно реакционными движениями, и участие рабочего класса недостаточно для вынесения суждения о сути движения, как это показывают забастовки Пауэлла в Великобритании в 60-х годах и Ольстерский рабочий совет в 1974 году. Не менее важны цели, требования и направление движения. При вынесении суждений о движении необходимо учитывать все эти факторы.

Когда мы размышляем об этом, то как мы можем оценить эти события [Арабской весны и пр.]? Конечно, в них преобладает определенная часть рабочего класса. Однако, как уже говорилось ранее, этого следует ожидать в любом движении. Применяемые методы - массовые демонстрации, собрания и даже некоторые забастовки согласуются с методами рабочего класса. Однако на рабочем месте наблюдается поразительное отсутствие активности, что является важнейшей частью любого рабочего [чисто классового] движения. Даже в Турции, где, по-видимому, было наибольшее число забастовок, в которых участвовало около полумиллиона рабочих, большинство профсоюзных рабочих не участвовали в забастовках.

Что касается требований и целей движений, то они были смешанными (многоклассовыми или межклассовыми - прим.). Конечно, были требования, связанные с уровнем жизни рабочего класса, такие как протест против повышения платы за проезд в общественном транспорте в Бразилии, и оппозиция государственным репрессиям в отношении демонстрантов, но в равной степени были и внеклассовые требования, такие как требования демонстрантов в Египте, которые призывали армию вмешаться и совершить переворот. Если бы турецкая армия за последнее десятилетие не потерпела исторического поражения от правительства ПСР, не было бы ничего удивительного в том, что некоторые группы демонстрантов выдвинули аналогичные требования.

При попытке выяснить баланс этих движений, с их недостаточной активностью на этапе производства, смешанными требованиями и составом не на классовой основе, а скорее на демографической основе молодежи, становится ясно, что они являются межклассовыми движениями. Более того, это настоящие массовые движения, а не небольшие межклассовые кампании. Внутри этих движений есть рабочие, борющиеся за свои классовые требования. Это было очень хорошо видно в Египте в 2011 году, когда забастовочная волна на заводах как будто воспользовалась "движением на площади Тахрир", чтобы навязать свои собственные интересы. Точно так же в этих движениях есть и рабочие, приходящие на демонстрации, поддерживающие всякого рода буржуазные требования.

Однако важно понять, что все это значит. То, что движение является межклассовым, не означает, что коммунистические организации должны отвергать его и высокомерно отступать, отказываясь иметь с ним что-либо общее. Конечно, коммунистические организации обязаны участвовать в такого рода движениях, всегда работая над поощрением классовой автономии (независимости рабочего класса от других классов - прим.). И наоборот, важно также не увлекаться, видя какое-то чисто пролетарское движение, или тянуть за собой различные буржуазные фракции. Эти две вещи тесно взаимосвязаны, вы можете распознать, что это за движение, и какие тенденции действуют в нем, с тем, чтобы можно было в конечном итоге отбросить разную чепуху.

"Оккупаи" и собрания работников

Совершенно ясно, что, хотя движения этого лета неразрывно связаны с "Арабской весной" и "Зеленым движением" в Иране, движение "Оккупай" имеет очень мало общего с этими событиями (имеется в виду движение в США - Оккупай Уолл-стрит - прим.) и было в лучшем случае очень бледным отражением событий "Арабской весны". Наиболее очевидный уровень, на котором это можно увидеть, заключается в том, что, в то время, когда эти движения Арабской весны потрясли общество, вовлекая все слои населения, раскачивая правительства и в некоторых случаях приводя к их свержению и являются действительно массовыми движениями, движение "Оккупай" по существу никогда не выходило за рамки движения активистов.

То, что Оккупай привлек такое внимание средств массовой информации, как в мейнстримной, так и в левой прессе, во многом связано с тем, что он происходит в Америке, которая является одновременно центром внимания мировых средств массовой информации, и страной, где рабочий класс очень слаб и где уровень [его] борьбы чрезвычайно низок. США, очевидно, важная страна, и коммунисты (имеются в виду сторонники коммунистической автономии - рабочей самоорганизации, прямой трудовой демократии - власти рабочих собраний - прим.) не могут игнорировать это.

Тем не менее, понимание, как всегда, важно. Объем освещения этих событий американскими доминирующими мировыми СМИ и волнение, испытываемое американскими левыми после нескольких лет борьбы, не являются достаточными данными, чтобы судить о масштабах этого движения. Конечно, "Оккупай" и тем более события в Висконсине важны, но их важность заключается в том, что они показывают потенциальное начало возрождения [протестного движения] в Америке, пусть и небольшого на данный момент, а не [важность\масштабы] самих событий.

Одной из особенностей движения "Оккупай", о котором трубили многие левые, было использование собраний (ассамблей, митингов) для "управления" движением. Подобные собрания были также замечены в различных странах во время "Арабской весны", а также они заметны в Турции и Бразилии сегодня. Многие левые, кажется, восхваляют эти движения, как будто они являются своего рода прото-советами. Но это не так. Самое главное различие между этими собраниями и массовыми собраниями рабочих состоит в том, кого они собой представляют. Массовое собрание на рабочем месте четко представляет людей, которые там работают. Но [современные] протесты не основаны на рабочих местах. Чаще всего, хотя некоторые из них и были в рабочих кварталах, они не представляют никого, кроме самих демонстрантов, они не являются классовым органом, они являются органами активистов.

То, как представлены демонстранты, варьируется от "Солидарности площади Таксим" (в Турции- прим.), которая представляет собой объединение, организованное сверху вниз - объединение основных и левых политических партий с НПО и левыми профсоюзами, до худшего из американских "Оккупаев", который представлял собой пару десятков хиппи, собравшихся в круг, обсуждающих доклад "духовной комиссии". Конечно, это не значит, что коммунисты не должны пытаться представить свои аргументы в таких ситуациях. Но это так же не значит, что подобные собрания являются организационной формой грядущей революции.

От демонстраций к забастовкам

Нигде природа этих собраний не была яснее, чем в их попытках вызвать забастовки. Попытка во время движения "Оккупай" объявить всеобщую забастовку в Окленде, штат Калифорния, не смогла привлечь массы рабочих, и даже в тех местах, где она имела поддержку среди рабочих (порт Окленд и учителя), люди брали отпуск, личный выходной день или называли себя больными. Из этого ясно, что комитеты активистов не могут по своей воле вызвать рабочий класс на забастовку.

Только сами рабочие могут сделать это, и хотя многие активисты в такого рода движениях являются рабочими, они, как и многие молодые люди сегодня, работают в небольших компаниях, часто на ненадежных прекаризованных рабочих местах. Однако движущей силой крупномасштабных забастовочных движений являются не такие рабочие места. Именно на больших фабриках движения рабочих оказываются наиболее влиятельными.

Говоря о самых общих чертах движения, нужно отметить, что демонстранты - это не та часть рабочего класса, которая необходима для проведения успешной массовой забастовки. В отличие от того, что происходило тридцать с лишним лет назад, когда такие молодые люди пошли бы на большие фабрики и заводы, либо нашли бы работу в государственном секторе, сегодня таких рабочих мест меньше, молодые люди гораздо чаще получают высшее образование, и когда они заканчивают школу, они все равно с меньшей вероятностью попадут на эти рабочие места. Действительно, даже там, где эти рабочие места все еще существуют, многие из них "сокращаются" и компании не набирают новых работников. В борьбе за Текель (государственную монополию) в Турции зимой 2009-2010 годов молодые рабочие были заметны своим отсутствием, что объяснялось тем, что за последние 12 лет новых рабочих туда не набирали вообще. Статистические данные, касающиеся демонстраций в Бразилии, свидетельствуют о том, что почти три четверти демонстрантов имеют высшее образование. Это в стране, где только 19% населения пришли в университетскую аудиторию, и хотя уровень посещаемости колледжей среди молодежи за последние годы почти удвоился, эти три четверти - намного выше уровня населения в целом, не говоря уже о рабочем классе. Здесь явно есть пробел. Вопрос в том, как его преодолеть.

Конечно, были моменты, когда этот разрыв был преодолен. Если вернуться к "зеленому движению" в Иране (протесты 2009-2010 гг под политическими демократическими лозунгами), то был момент, когда рабочие крупнейшего иранского завода "Ходро" вышли на улицы в знак солидарности с демонстрантами, страдающими от государственных репрессий. Во время "Арабской весны" были забастовки рабочих, особенно в Тунисе и Египте. В Турции левые профсоюзы призывали к "всеобщим забастовкам", в которых приняли участие около полумиллиона рабочих. В Бразилии в настоящее время основные конфедерации профсоюзов говорят о проведении дня "протестов, забастовок и маршей" 11 июля. В Турции, которая ранее была свидетелем однодневных "всеобщих забастовок", организованных левыми профсоюзами, по-видимому, растет признание того, что эти забастовки не являются ни достаточно широкими с точки зрения количества участвующих рабочих, ни достаточно длительными с точки зрения их ограниченной продолжительности, чтобы эффективно бросить вызов государству. Аналогичная ситуация наблюдалась в Греции во время организованных профсоюзами однодневных забастовок против реализации программ жесткой экономии.

В то время как имеется важный вопрос о том, как выйти за рамки подбных забастовок, остается так же вопрос о том, как вызвать [инициировать] даже такую - однодневную забастовку и этот та самая проблема, которая бросает вызов демонстрантам, участникам современных протестных движений. Во всех этих движениях звучали призывы к всеобщим забастовкам, организованным через социальные сети. Как и в Окленде, такие попытки были в основном неудачными.

Это не значит, что здесь нет ничего положительного. Это показывает, по крайней мере, что есть признание того, что забастовки необходимы для продвижения такого рода движения вперед. В Бразилии призыв в Facebook ко всеобщей забастовке получил более полумиллиона сторонников, что свидетельствует о том, что существует определенный уровень поддержки забастовок. Однако есть проблемы с этим подходом, поскольку он не увенчался успехом.

Во-первых, демографический разрыв - это то, что отражается на использовании компьютеров. Пожилые работники реже пользуются компьютерами, чем молодые, получившие высшее образование, и даже там, где они пользуются компьютерами, они реже пользуются сайтами социальных сетей. Призывы к всеобщей забастовке в Facebook и Twitter даже не связаны со многими людьми, на которых они должны быть нацелены. Это не значит, что надо пренебрежительно относиться к использованию Интернета. Сегодня сеть - важное средство коммуникаций. Турецкое государство, безусловно, считает, что оно опасно для правительства, учитывая количество людей, которые были подвергнуты обыскам и арестованы за твитты. Они, конечно, осознают потенциал интернета и не смотрят снисходительно на "клавиатурных революционеров", как это делают некоторые левые. Они их арестовывают.

Тем не менее, несмотря на то, что эти средства массовой информации могут вывести людей на улицы для проведения демонстрации, они гораздо менее эффективны в призыве людей к забастовке. А также имеется тот факт, что эти средства массовой информации (интернет) не включают часть людей, которые нужны протестующим и в итоге [с помощью сети] легче организовать демонстрацию, чем начать забастовку на рабочем месте.

Важная причина этого заключается в том, что поход на демонстрацию - это решение, которое может быть принято индивидуально. Да, были случаи, когда люди коллективно посещали эти протесты, уходя со своих рабочих мест, или из школ и университетов, но это - не опыт большинства. Люди могут решить и решают в индивидуальном порядке идти или нет. В то же время вы не можете решиться на забастовку самостоятельно, и для того, чтобы решить потерять деньги и рискнуть своей работой, требуется гораздо больше, чем для того, чтобы появиться на демонстрации.

Все это приводит нас к центральному вопросу - к отсутствию опыта, уверенности и сознания на рабочем месте. Несмотря на то, что за последнее десятилетие или около того борьба на рабочем месте возродилась в международном масштабе, она, тем не менее, очень незначительна...

Борьба на рабочем месте сегодня не на том уровне, на котором она была в восьмидесятых, не говоря уже о семидесятых. Преемственность с этим периодом исчезла. Работники, имеющие опыт этой борьбы, уже получают пенсию или, в лучшем случае, приближаются к ней. Опыт был утрачен, и новые работники обнаруживают, что им приходится заново учиться [всему этому] самим. На рабочих местах, где когда-то проводились регулярные массовые собрания для обсуждения важных вопросов [забастовочной борьбы], эти традиции были утрачены, и рабочие ждут, что профсоюзы что-нибудь предпримут.

Чего ждать в будущем?

Кажется совершенно очевидным, что такого рода движения могут продолжаться. Государство не может предложить никаких решений. Смещение президента Мурси в Египте не изменит экономической реальности, с которой столкнется любое новое правительство. Проблемы, которые являются основной причиной этих движений, не могут быть устранены. В частности, у мирового капитализма нет хорошо оплачиваемой и надежной работы для молодежи, которую он выпускает из своих университетов и других учебных заведений.

Несмотря на то, что эти движения могут продолжать развиваться, они не могут двигаться вперед без активности на рабочем месте. Без этой рабочей власти [на фабрике] уличные движения будут иметь тенденцию выгорать или, что еще хуже, превращаться в конфликты, обращающие рабочих против рабочих, как случилось в Сирии. Возможность подобного развития событий в Египте после столкновений, вызванных военным переворотом, вызывает, мягко говоря, беспокойство.

Рабочие, будучи вовлечены в эти протестные [многоклассовые] движения как отдельные личности, нигде не могли навязать им свою власть как представители класса рабочих. С развитием классовой борьбы появляется возможность, что они смогут заявить о себе в будущих вспышках. Также, особенно на Ближнем Востоке, существует возможность того, что люди из рабочего класса будут втянуты в убийства: станут убивать друг друга во имя различных идеологий, таких как идеологии сект, религии и национализм.

Если Египет придет к гражданской войне, это будет катастрофой не только для рабочих в Египте, но и для всего региона. Самодеятельность рабочего класса есть первый шаг в определении того, какой путь будет избран. Эта самодеятельность должна не только найти адекватные организационные формы для массового участия работников, но и породить политический инструмент, говорящий о необходимости смены не только правительства, но и всей породившей его экономической и политической системы. В конечном счете идея о том, что капитализм можно сделать более справедливым, должна уступить место идее его замены другим обществом.

Деврим Валериан