Восстание в Берлине 12 января 1919 года и его подавление

В этот день в 1919 году немецкие социал-демократы, а также немецкие офицеры из добровольческих корпусов, фактически образовавшие единый блок, раздавили выступление немецких полубольшевиков - спартаковцев. При этом были убиты лидеры спартаковцев - Карл Либкнехт и Роза Люксембург. Вот что пишет об этом историк Ярослав Леонтьев:

В этот день, 12 января 1919 г. потерпело поражение восстание спартаковцев в Берлине. 6 января была объявлена Всегерманская политическая стачка. «Народные матросы» и красногвардейцы захватили военные склады и военные заводы в Шпандау и Виттенау. Теперь спартаковцы оказались в избытке вооружены, костяк их сил составляли 3000 повстанцев. (Впрочем, куда меньше нежели в Питере и Москве и октябре-ноябре 1917-го.). В тот же день член объявленного низложенным Совета Народных Уполномоченных, правый социал-демократ Густав Носке, в качестве чрезвычайного уполномоченного рейхспрезидента Фридриха Эберта был назначен главнокомандующим всеми добровольческими частями. Носке отдал добровольцам (патриотично настроенным ветеранам Первой мировой войны - прим) приказ о расстреле на месте всякого инсургента, взятого с оружием в руках, положив начало «белому террору». 10 января добровольческие части полковника Вильгельма Рейнгарда, имевшие на вооружении пулеметы, артиллерию, бронемашины и один танк, под ливнем пуль атаковали редакцию газеты «Форвертс» (главного печатного органа СДПГ – «Вперёд»), превращенную спартаковцами в настоящую крепость. Носке организовал свой штаб в западноберлинском районе Далем, призвав туда белых добровольцев генерала Людвига Меркера. Возглавленные лично военным министром Носке, они двинулись в центр Берлина, «зачищая» от красных квартал за кварталом, и к вечеру 11 января соединились с белыми добровольцами генерала Ганса-Георга Рейнгардта в Моабитских казармах. После этого началось методичное уничтожение опорных пунктов спартаковцев. В Берлине развернулись ожесточенные бои между "фрайкорами" (добровольческими корпусами) и спартаковцами, уличные схватки с применением тяжелого оружия, танков, броневиков, артиллерии, минометов, огнеметов и тяжелых пулеметов. В итоге красные были разгромлены.

***

Правящие группы Германии изучали события в России и пришли к выводу, что компромиссы с большевиками невозможны: или мы их ликвидируем, или наоборот. Таков был 1919-й год. В России уже, фактически, установлен тоталитарный режим, Советы уничтожены в крупных городах (формально они существовали, но фактически выборы были ликвидированы и рабочие не могли изгнать депутатов-большевиков, правивших самовластно), парламент (Учредительное собрание) давно разогнан, свирепствует ЧК и идет гражданская война. Разгромлены рабочие фабзавкомы (органы самоуправления) на заводах, рабочие задавлены диктатурой. Кадеты (либерал-демократы), меньшевики, эсеры, левые эсеры и анархисты фактически запрещены (если даже нет формального запрета на их деятельность, их преследуют спецслужбы большевиков). Режим большевиков, имея поддержку приблизительно около 10% населения, терроризирует всю страну.

История показала, что никакие компромиссы с большевиствующими элементами невозможны и что в случае их победы жертвой их падут все - и германские меньшевики (умеренные социал-демократы), и германские офицеры. Поэтому, как отмечает современный российский историк Борис Колоницкий, в Германии в то время формируется блок первых и вторых для борьбы с крайними течениями. Именно этот блок становится основой Веймарской республики - малосимпатичного режима, связанного с бедностью, плохим управлением и репрессиями, но все же более свободного, чем большевистский.

Опыт большевизма имел ключевое значение для событий в Германии, откуда следили за происходящим в России. Поэтому и немецкое Учредительное собрание (парламент) собралось не в Берлине (где его могли бы попытаться разогнать радикальные влиятельные группы, как в Питере годом раньше), а в провинциальном Веймаре. Столица, охваченная беспорядками, не могла обеспечить безопасность работы этих парламентариев.

P.S. Выяснять степень большевизма или небольшевизма Розы Люксембург, спартаковцев и других тем, кто организовал уничтожение повстанцев, было неинтересно уже, да и времени на это у них не было. Говорю это в данном случае совершенно безоценочно, просто как факт. Не испытываю никакого желания лить слезы по г-же Люксембург, о которой современники говорят, что она была ультра-авторитарной особой, и вообще не испытываю никакого доверия к централизованным левым партиям и их лидерам. Но и убийцы ее симпатий не вызывают. Поражает меня тупость некоторых антиавторитарных социалистов и анархистов, которые считали или считают возможным "братский союз" с большевиками и вообще с централизованными левыми партиями в России, Германии и пр. Очевидно им мало опыта Советской России или революционной Испании 1936-1939 гг, где левые партии неизменно наносили удары в спину анархистам и репрессировали их. Хотя, разумеется, критическое отношение к централизованным партиям государственных социалистов не означает симпатии к их, условно говоря, правым противникам.  Возможна и иная позиция -  позиция третьей силы.