В конце октября известный американский лингвист и общественный деятель Ноам Хомский впервые посетил «блокадный» сектор Газа. В 2010-м году власти Израиля отказали ему в возможности посетить Палестину. Сейчас же он смог попасть туда с территории Египта.
83-х летнему профессору, по его же словам, «весьма тяжело далась эта поездка» – однако, тем не менее, он нашел силы посетить лагеря беженцев и прочитать несколько лекций. Во время визита Ноам Хомский призвал «положить конец блокаде сектора», выступив с этим лозунгом в Исламском университете Газы.
Выступления и лекции Ноама Хомского привлекли огромное количество слушателей. «За полтора часа до его выступления в огромном зале было уже не протолкнуться, так что пришлось выносить всю мебель» – пишет присутствовавшая на лекции блоггер Рана Бэйкер. Наиболее примечательным в этом визите можно считать тот факт, что к голосу Ноама Хомского сейчас прислушиваются, как израильтяне, так и палестинцы – несмотря на его критику официальной позиции, как Израиля, так и руководства Палестинской автономии.
– О вашем нынешнем визите в сектор Газа говорят, что он является попыткой помочь прорвать израильскую блокаду сектора. Почему ваш визит состоялся именно сейчас?
– Он является результатом предыдущих договоренностей. Я, как вы знаете, принимаю здесь участие в лингвистической конференции, которая проходит в Исламском Университете сектора Газа. Но для меня это также и замечательная возможность помочь прорвать блокаду Газы.
– Поддерживаете ли вы международный призыв организовать в ответ на блокаду сектора Газа академическую и экономическую блокаду Израиля?
– Возьмем, например, случай с организацией блокады ЮАР, в которой я тоже участвовал в свое время. К вопросу о блокаде нужно подходить взвешенно и действовать избирательно – действовать так, чтобы помочь именно жертвам несправедливости, а не просто потешить себя. В первую очередь думать надо о жертвах. В свое время я участвовал в кампаниях неповиновения и организации протестов против войны во Вьетнаме, за что несколько раз попадал в тюрьму. Но, выбирая конкретную тактику действий мы всегдав первую очередь задавали сами себе вопрос: а что наши действия будут значить для вьетнамцев? Мы не должны в таких случаях думать о себе. Есть вещи, которые необходимо предпринимать, и есть то, чего в данных обстоятельствах делать не следует. Подходить к таким вопросам следует избирательно, оценивая их пользу и эффективность в достижении цели.
Все это касается и тактики бойкотов. Если вы призываете к организации академического бойкота – например, Тель-Авивского университета, то следует задать себе сначала вопрос: а какими будут последствия этих действий для палестинцев? Вот вам и косвенный ответ. Когда вы в США занимаетесь какой-либо кампанией, то вы, следовательно, пытаетесь достучаться до американского населения. Ваша цель, в данном случае, сделать так, чтобы больше американцев поддержали права палестинцев и выступили против политики США и Израиля. Поэтому необходимо думать о том, какой эффект даст академический бойкот Тель-Авивского университета. Как это повлияет на американскую аудиторию? Эффект кампании по организации бойкота в первую очередь зависит от количества различных организаций, участвующих в нем в самих США.
Сегодня, если трезво оценивать взгляды и уровень понимания проблемы американским населением, то можно прийти к выводу о том, что призыв к академическому бойкоту Израиля просто не поймут – и, стало быть, лишь усилит поддержку израильской и американской политики. Бессмысленно обращаться к людям, говорящим на суахили, которые не понимают ничего из того, что вы им говорите. В определенных условиях призыв к бойкоту Тель-Авива может быть очень полезным, но сначала необходимо провести серьезную просветительную и организационную работу.
Так было, например, когда речь шла об организации бойкота ЮАР. Различные программы по организации этого бойкота были запущены где-то в 1980-м году. Некоторые, конечно, начались и ранее – но в основном все стартовало в 1980-м. И этой кампании предшествовал двадцатилетний период серьезной организационной и активистской работы по подготовке общественного мнения, в результате чего против апартеида выступили практически во всем мире. Корпорации стали следовать принципам Салливана (отказ от инвестиций в компании, которые вели деятельность в ЮАР, тем самым, поддерживая существовавший там режим апартеида – прим. пер.), Конгресс США одобрил санкции против ЮАР, а ООН объявила эмбарго. Что же касается Палестины, то до этого еще очень далеко.
– Так вы поддерживаете призыв к академическому бойкоту, или не поддерживаете, или поддерживаете частично…?
– Здесь нельзя поддерживать или не поддерживать – это просто бессмысленно. Выбирая определенную тактику действий, всегда задавайте себе вопрос: а каковы будут ее последствия; как ваша тактика скажется на жертвах; каков эффект это произведет на аудиторию, до которой вы пытаетесь достучаться? Просто спросите себя: станет ли ваша тактика шагом на пути к освобождению палестинцев и приведет ли к пересмотру политики США в этом вопросе – или же она станет поводом для усиления атак на палестинцев и еще большей поддержки Израиля? Задавайте себе этот вопрос всегда, выбирая какую-либо тактику действий: кампания неповиновения, демонстрации, разбивание банковских витрин – в каждом таком случае. Задаваться этим вопросом просто необходимо, если вас беспокоят жертвы несправедливой политики. А если нет, то вы просто действуете потому, что вам самим это нравится.
– Президент Палестинской автономии Махмуд Аббас призвал ООН признать Палестину государством-наблюдателем в ООН. Сейчас Израиль продолжает свои действия на территории Палестины. Что вы в таком случае думаете об этом шаге Махмуда Аббаса? Приведет ли он каким-либо переменам?
– Вопрос заключается в следующем: приведет ли этот шаг к улучшению жизни палестинцев? И его следует рассматривать отдельно от действий Израиля на территории Палестины – это совсем другой вопрос. Аббас не может повлиять на действия Израиля. Но он может (как это могут сделать и простые палестинцы) предпринять определенные шаги на международной арене, которые приведут к улучшению положения палестинского народа. В данном случае следует задать себе вопрос: принесет ли данный шаг – призыв к признанию Палестины государством-наблюдателем в ООН – определенную пользу палестинцам, или нет?
Я считаю, что определенная польза от этого возможна. Почему, например, США и Израиль так яростно противятся признанию Палестины? Один из аргументов, которые они приводят, сводится к тому, что так будет лучше для самих палестинцев. В случае же признания Палестины в ООН, у нее, например, появится возможность подать иск против Израиля в Международный Уголовный Суд. С большой степенью вероятности можно сказать, что это ни к чему не приведет – но подобный шаг может быть очень важен в просветительских целях.
А именно об этом следует думать прежде всего, если вы беспокоитесь о жертвах несправедливой политики. Если же нет, то, как я уже говорил, тогда не стоит и задаваться этим вопросом. Если вы думаете о жертвах, то должны думать и о том, как на их судьбу повлияют ваши действия. В данном случае – как они повлият на судьбу жителей сектора Газа и Палестины в целом. И я думаю, что положительный эффект от таких действий будет слабым. Мы должны обращать внимание на то, почему США и Израиль столь яростно противятся самоопределению палестинцев – ведь они говорят, что так будет лучше для них самих.
– Кто-то считает, что решением проблемы может стать лишь разделение Израиля и Палестины на два государства. Кто-то допускает возможность существования единого демократического государства. Какой вариант решения вам ближе?
– Это не выбор. Хотя я на протяжении семидесяти лет был сторонником единого государства на территориях Израиля и Палестины – государства двух наций. Собственно, я и сейчас являюсь сторонником этого варианта – но я также и просто выступаю за мир во всем мире. Я за то, чтобы не было более нищеты и бедности. Я много за что выступаю, собственно.
Если серьезно, то вы ставите практический вопрос: «как нам выйти отсюда и попасть туда»? Мы все можем говорить, что единое государство – это замечательная идея, но я считаю, решение проблемы вообще находится вне государства – в отсутствии государства и стирании имперских границ. Какой смысл преклоняться перед когда-то принятыми Францией и Великобританией решениями по поводу проведения границ? Наилучшим вариантом решения был бы вообще отказ от государства – но как этого достичь?
На протяжении последних семидесяти лет были различные возможности для того, чтобы двигаться именно в этом направлении. Обстоятельства меняются, тактика должна меняться – а в действительности с 1975-го года предлагается и рассматривается только один вариант решения проблемы, предполагающий в качестве первого этапа разделение на два государства. Если и есть какой-нибудь другой выход, то о нем даже не говорят. Нам могут сказать лишь: «Нам нравится такой выход» – но при этом не говорят, как мы сможем прийти к цели. А ведь это сейчас интересно не менее, чем вам интересен человек, который просто говорит: «Я хотел бы мира во всем мире».
Рами Альмегари
Перевод Дмитрия Колесника
Добавить комментарий