От неуловимого Джо до Индейца Джо – проблемы современного А-движения

Химкинская акция 28 июля при всех ее недочетах стала, да простят меня за штамп, важной вехой в развитии российского антифашистского, да и автономистского и экологического движений. Строго говоря, антифашистское, автономное и экологическое – это три разных движения, но между ними нет четких границ, они сильно друг с другом пересекаются, причем именно на пересечении этих движений формируется наиболее активный и решительный элемент. Да и проблемы у них часто бывают общие. Прежде всего это касается отношения к ним властей. Ни один мент или эксцентрик (сотрудник центра по борьбе с экстремизмом) даже под угрозой сажания на кол не сможет вразумительно объяснить разницу между экологистом и автономом или между автономом и антифашистом, они ее сами не понимают, да и понимать не хотят, для них это все одни и те же экстремисты, как для американского колониста что семинолы, что апачи, что команчи были просто краснокожими, которых надо мочить, чтобы землю не занимали. Поскольку данная статья касается прежде всего проблемы взаимоотношений с властями, имеет смысл в данном не разделять эти движения, а рассматривать их как единое, назовем его А-движение. Так вот, химкинская акция показала, что это самое А-движение вышло на новый уровень.

Ничего подобного не было ни в начале девяностых, когда сопротивление фашистам не выходило за рамки отдельных разрозненных эпизодических стычек, а в экологическом движении господствовали идеи ненасилия, ни в конце девяностых, когда антифашистские действия сводились к групповым потасовкам с участием от силы нескольких десятков человек, а участников экологических акций били все, кому не лень, ни даже в середине нулевых, когда налет на лагерь под Ангарском был, пускай, самым вызывающим, но все же вполне типичным эпизодом.

Химкинская акция такая, какой она получилась, стала возможна только сейчас. Ей способствовал целый ряд случайностей (участие фашистов в нападении на лагерь защитников леса, глупость ментов и т. д.), и саму ее можно было бы счесть просто случайным успехом, если бы ей не предшествовал ряд акций, намного ей уступавших, но все же сравнимых с ней. Это марш с перекрытием улицы двумя сотнями людей, протестующих против ментовского беспредела; это марш протеста, проведенный после убийства Маркелова и Бабуровой, закончившийся стычкой с ментами на входе в метро, и, наконец, это схватка с ментами в годовщину убийства – в последнем случае участников было даже больше, чем в Химках, но их действия носили оборонительный характер; немаловажно, однако, что в результате этих действий людям удалось добиться от ментов освобождения двух десятков арестованных участников акции. На фоне всего этого Химкинская акция выглядит уже не как Останкинская башня в чистом поле, а как Ай-Петри среди гор Крыма или Говерла среди Карпат.

Наверное, любому, знающему российские реалии понятно, что решение президента отложить строительство в Химках вызвано не челобитной, поданной легалистами, а опасениями, что в случае игнорирования проблемы народ окончательно разуверится в «законных» методах и начнет брать пример с участников налета, да и сами они могут повторить нечто подобное. Конечно, тут и сама природа помогла: пожары, неурожай, забой скота из-за выгорания выпасов – все это и так чревато социальным взрывом, не зря заторопились с полицейской реформой, и в такой ситуации дополнительные проблемы властям ну, совершенно не нужны – и так не известно, хватит ли в случае чего сил для «успокоения» народа, так что лучше отложить это безобразие со стройкой до лучших времен. Тем более, что речь-то идет не об отмене, а лишь о временной отсрочке. И все-таки, что ни говори, чем не объясняй, а победа налицо. Такого явного успеха у движения еще не было.

Но именно теперь, именно после этого успеха было бы самым глупым и самым страшным расслабиться, почить на лаврах и забыть про то, что любая медаль имеет обратную сторону, новый уровень означает новые проблемы, к решению которых надо быть готовым. В данном случае речь идет о проблемах серьезных, забывать о которых не только глупо, но и опасно.

В чем проблема?

Есть правило: сеть страшна не мелким рыбам и не крупным. Она страшна рыбам средних размеров, рыбам, которые уже слишком велики для того, чтобы проскочить между веревками сети, но еще слишком малы для того, чтобы оные веревки просто порвать. При этом мелкая рыба для рыбака не опасна. Для него опасны большие акулы. Конечно, и мелюзга может со временем вырасти до гигантских размеров. Но для этого она должна сперва вырасти до размеров средних, то есть до тех, при которых сеть станет ей опасна. Именно это и произошло с А-движением. Оно уже не тот неуловимый Джо, которого до сих пор никто не поймал, потому что он никому не нужен, но оно еще не тот индеец Джо, которого никто не трогает, потому что никто не решается тронуть.

У любого враждебного властям движения, достигшего «средних размеров», есть только два пути. Либо оно будет разгромлено властями, бОльшая, или во всяком случае большАя часть активистов будет арестовано, эмигрирует, уйдет в личную жизнь – словом, отойдет от дел; новых людей не появится, или появится слишком мало для того, чтобы возместить потери; в итоге движение снова станет маргинальным; добьет ли его власть после этого окончательно или оставит в качестве неуловимого Джо – это в данном случае уже детали. Либо оно успеет набрать критическую массу и стать настолько сильным, что никакие репрессии ему будут уже не страшны, потому ли, что на смену убитым и арестованным будут тут же приходить новые кадры, потому ли, что оно будет богато и сможет в случае чего выручать всех своих активистов, пользуясь продажностью суда и охраны, по какой ли еще причине, это в данном случае опять-таки не важно. А важно другое. Перед А-движением тоже есть только эти два пути. По какому из них оно пойдет?

В чем решение?

Разумеется, лично мне бы очень хотелось, чтобы движение пошло по второму пути. Но если бы все на Земле зависело только от моего желания, на Земле бы уже давно началась мировая коммунистическая революция. Каковы шансы движения на этот самый второй путь? Что может способствовать желаемому развитию событий или препятствовать ему?

Хороший шанс на успех движения дает крайнее разложение, почти полный развал властных структур. Возможно, опасность социального взрыва отвлечет власти от А-движения, возможно, наоборот, власть решит, что никаких протестных, и вообще никаких неподконтрольных движений быть не должно и Адвижение надлежит уничтожить. От греха подальше – в любом случае в настоящее время власти способны только на то, чтобы хватать первых попавшихся засвеченных активистов, что они, собственно говоря, и делают. Действия довольно бестолковые, учитывая, что засвеченные не обязательно являются наиболее опасными для властей или наиболее информированными о других участниками движения.

К несчастью, этот плюс практически полностью сводится на нет почти полным неумением, а подчас и нежеланием соблюдать конспирацию, непониманием того, что власти могут, пусть и со скрипом, но все-таки наладить свою работу по борьбе с движением, и что, когда это случится, будет уже поздно перестраиваться, приспосабливаясь к новым условиям – это надо делать сейчас, не дожидаясь жареного петуха. Проблема эта для А движения является особенно острой еще и потому, что оно, в отличие от махновцев или ваххабитов, не может обеспечить себе неограниченное восполнение потерь, а значит, оно сможет расти только если сведет свои потери к минимуму.

По счастью, понимание всего этого постепенно растет и есть какие-то сдвиги, в лучшую сторону, но, к сожалению, все эти процессы идут слишком медленно, во всяком случае, значительно медленнее, чем хотелось бы. Борьба между властями и А-движением – это состязание между двумя черепахами на опережение. Победит та из черепах, которая первой сумеет преодолеть спою черепашью медлительность.

О чем мало кто думает

Есть еще одна опасность, о которой подавляющее большинство движения даже не подозревает. А-движение пополняется в основном за счет молодежи,. Весьма редко бывает, чтобы человек как Илья Муромец, до тридцати лет сидел на печи а потом вдруг пришел в движение, или чтобы он в сорок лет превратился из нацбола в антифашиста или и троцкиста в автонома. Значит основной резерв движения это те, кому счас десять, пятнадцать, самое большее – двадцать лет. Те, кому счас двадцать, родились в восемьдесят девятом или девяностом, когда рождаемость была на подъеме. Но уже те, кому счас семнадцать, родились в конце девяносто второго или начале девяносто третьего, когда из-за резкого падения уровня жизни столь же резко упала и рождаемость. Жизнь дорожала – баба не рожала. С конца девяносто второго идет страшный демографический провал, растянувшийся лет на десять – только в начале нашего века рождаемость в России стала не то чтобы высокой, но хотя бы не такой низкой, как в девяностые. Не случайно сегодня заговорили о продлении срока службы в армии – дело не в том, что призывники стали больше косить, а в том, что их скоро просто не будет. Резко падает число учеников в школах, и власти, пользуясь этим, закрывают школы. Но это значит, что резко падает и численность резерва для А-движения. А поскольку совсем избежать потерь невозможно, такое сокращение резерва означает для движения если не сокращение численности, то уж во всяком случае, невозможность быстрого роста. То есть невозможность второго пути.

Резервами движения могут стать молодые мигранты. Те, кто приедет в Россию в поисках лучшей жизни или уже приехал с родителями или старшими братьями. Но для этого эти люди должны решить, что А-движение им нужно, что оно им ближе, чем их землячества или движение исламских фундаменталистов. Кто убедит их в этом? Кто хотя бы расскажет им о том, чем занимается и чего добивается А-движение, или даже хотя бы о том, что таковое вообще существует? Пока не даны ответы на эти вопросы, о быстром росте движения можно только мечтать.

Подведем итоги

Подведем итоги. Перед А-движением встают две задачи: научиться эффективно работать в условиях конспирации, причем сделать это до того, как власти начнут свои репрессии, и выйти за рамки русского и русскоязычного, а возможно, и российского (то есть имеющего российское гражданство) контингента. Если движение сможет их решить, оно сможет стать массовым. Если нет, оно обречено на возвращение к маргинальности.

 взято с http://revsoc.org/archives/4701