Буржуйская гражданская война в Ливии

Уже вторую неделю в Ливии идут ожесточенные бои между повстанцами и правительственными войсками. Стремительно вмешаться хотят США, несмотря на то, что их отговаривают от этого страны Евросоюза (за исключением Великобритании), РФ и  многие представители самой ливийской оппозиции. Недавно, правда “альтернативное правительство” (выбранное непонятно кем) одобрило воздушные удары, но все же выступило против иностранной военной интервенции.

Что же происходит в Ливии? Истинное народное восстание, или реализация давно запланированного заговора западного империализма? На самом деле, скорее всего, происходит совершенно обычное дело – кооптация народного протеста, и преобразование его в рознь между властными фракциями. Когда сначала в Бенгази, а потом и в других городах массовые протесты вышли из-под контроля, и власть начала расстреливать народ, перед каждым полицейским и солдатом встал выбор – на чью сторону встать. Когда значительное число рядовых полицейсих и солдат перешло на сторону повстануев, то за ними потянулись их командиры – дело дошло до министров и офицерского корпуса. Собственно они теперь и являются руководителями повстанцев, следовательно, никакие перемены производственных отношений нас не ожидают. И вообще повстанцы-то машут флагами времен реакционной монархии. Но также очевидно, что столь масштабный заговор, как нам его пытаются показать сторонники диктатора был бы невозможен. Мы наблюдаем цепь стихийных событий, подобные которым нередко случились в истории. Преувеличения зверств режима (например, недоказанные заявления о бомбардировках мирных демонстрантов), которые имели место в западных СМИ в начале событий, скорее всего, тоже объясняются желанием демонизировать оппонента, чем заранее подготовленным заговором. На западе у Каддафи плохая репутация, благодаря которой многим сложно отделить реальность от вымысла — лично у меня, например, есть большие сомнения касательно его причастности к взрыву Боинга-747 над Локерби в Шотландии 21 декабря 1988 года, но этот вопрос уже слишком далеко уходит от сегодняшней темы, так что могу только порекомендовать всем больше самостоятельного чтения по теме.

Когда я месяц назад писал о событиях в Египте  я делил “демократические революции” последних 30 лет на 3 категории:

1. Гладкая передача власти, низкий уровень конфронтации – к этой категории относятся практически все “цветные” революции, кроме киргизской, события во время распада восточного блока, в том числе в России в августе 1991 года (кроме  Румынии, Чечни и Югославии – а события в Москве в 1993ом, в Приднестровье, и переворот Шеварнадзе в Грузии и так далее уже относятся к обратному движению маятника).
2. Передача власти имела насильственный характер, но конфронтация была скорее между фракциями элиты, чем между государством и структурами народной самоорганизации. К этой категории относятся события в Румынии, Чечне и Киргизии, а также в Тунисе.
3. Конфронтация, в ходе которой государственные структуры полностью заменяются структурами народной самоорганизации. К этой категории относится только восстание против военной хунты в Южной Корее, в городе Кванджу, в мае 1980 года, которое было жестоко поддавлено.

События в Ливии относятся ко второй категории, даже гораздо более явно, чем события в Тунисе. Однако до третьей категории далеко, и судя по всему, это во многом из-за резкости и стихийности событий и быстрого успеха восстания – многие государственные структуры просто перешли на сторону восстания нетронутыми. Видимо создание реального двоевластия возможно только в условиях более монолитного государства.

Что позволило режиму Каддафи так быстро пошатнуться? Очевидно, что его вариант популистского, псевдо-левацкого авторитаризма уже давно устарел, и держали его в основном «нефтяные» деньги, которые делали Ливию наибогатейшей страной Африки. Свою роль сыграла неспособность Каддафи контролировать интернет до такой степени, как это делают, например, в Китае. Отмечу также сохранность некоторых властных конгломератов в не государственных институтах, например племенную иерархию. Сам собою режим Каддафи представлял собой определенный интерес, как авторитарный строй, основанный на частично псевдолибертарной идеологии (отечественные троцкисты получали от него деньги в течение долгих лет, но это отдельная история).  Специалисты вопроса говорят, что в Ливии действительно было реализовано подобие прямой демократии на низовом уровне – однако, когда в каждой деревне есть стукач, то любой даже самый безобидный хозяйственный вопрос может таким не являться в реальности. В итоге, в условиях полицейского государства никакой прямой демократии существовать не может в принципе, поскольку условия реального самовыражения отсутствуют. Кропоткин и другая тематическая литература широко распространялась в Ливии, но на самом деле это скорее дискредитирует либертарные идеи среди населения, чем помогает их продвигать.

Сейчас мы наблюдаем в Ливии гражданскую войну, где две фракции бывшей верхушки пытаются определиться, кто в итоге будет главным. Эта война - буржуйская, поскольку обе фракции представляют собой капиталистические. И пострадает от войны в основном трудящиеся и остальной простой народ, материальное положение которого никак не улучшится вне зависимости от исхода сражения.

Сам я почти что согласен с Бакуниным, который писал, что даже самая гнилая республика всегда лучше, чем власть даже самого просвещенного автократа. Бредовые идеи современных “ультра-левых” о том, что фашизм не хуже парламентского капитализма мне даже лень комментировать. Следовательно, касательно событий в Тунисе и в Египте, мне очевидно, кого поддерживать.

Однако когда речь идет о кровопролитии в таких масштабах, как это сейчас происходит в Ливии, вопрос приобретает дополнительную сложность. Готов ли я убивать или умирать, чтобы заменить диктатора на какого-то бывшего министра внутренних дел, экономики или просто миллионера? Не факт.

Новый режим в Ливии, скорее всего, будет таким же капиталистическим, таким же коррумпированным, как и прежний. Но, с другой стороны, есть вероятность, что в целях собственной легитимации среди народа и мирового сообщества, новый режим должен будет провести ряд демократических реформ. На самом деле люди в Ливии бунтуют не ради хлеба, жизнь там относительно благополучна. Бунтуют они против полицейского террора террора и атмосферы страха в Ливии.

Я считаю, что анархическое движение должно участвовать в разборках между власть имущими, если это предоставляет нам значительные дивиденды. Так это было в Испании в 1936-ом году – когда анархисты выступали против попытки захвата власти фалангистами, что позволяло им экспроприировать землю сторонников переворота и создавать коммуны на этих землях в Арагоне и в меньшей мере в других регионах. Если бы анархисты просто сидели и “не вмешивались в разборки буржуев”, то этого ценнейшего опыта просто не было бы – это следует учитывать, несмотря на того что участие анархистов в правительстве республики никак не почетно.

В Ливии, однако, нет никакого анархического движения, которое могло бы получить подобные дивиденды от свержения Каддафи. С другой стороны, судя по всему режим Каддафи достаточно авторитарный, чтобы искоренить любые появления реальной, не зависимой от государства низовой самоорганизации в самом начальном этапе. Следовательно, многие “стихийные антиавторитарии”, которые есть везде, наверняка сейчас воюют в рядах повстанцев, в надежде на “что-нибудь” лучшее. Не могу призвать следовать их примеру, но и осуждать их также не могу.