Вероятность смуты

Очередные выборы в очередной раз показали, что Путин вечен и бесконечен во времени и пространстве. По официальным данным на выборы пришло 67,49% избирателей, а за него проголосовало 76,69% от пришедших – итого чуть больше 51,758% от общего числа. Конечно, это липа, были подтасовки, но, поскольку в России все решают официальные данные, это уже неважно. Важно другое – если власти смогли получить такие результаты, значит у оппозиции не было никакого шанса на победу. Даже, если бы ее сторонники, допустим, пришли и проголосовали за других кандидатов, Путин бы все равно победил. Другое дело, что другие кандидаты проиграли бы не так позорно. А может быть, и так же – еще неизвестно, победил ли Путин за счет вбросов или за счет, допустим, подмен бюллетеней (тем более, уже были случаи, когда при голосовании бюллетени вообще не считались, а просто называлась спущенная сверху цифра). Подозреваю, что и оппозиционные политики это все прекрасно понимают, да и раньше понимали, и участвуют во всем этом зрелище только для того, чтобы их не забыли. Ведь на самом деле Путин вовсе не вечен, рано или поздно он помрет, и вот тогда! А что будет тогда?

Кто хочет знать, что будет тогда, пусть посмотрит на то, что творится сейчас в Волоколамске. Между прочим, результаты голосования там менее успешны для Путина, чем в среднем по стране. Тот, кто утверждает, что «Волоколамск голосует за Путина» или нагло врет, или глубоко ошибается. В Волоколамске явка была одной из самых низких по области – от сорока четырех до пятидесяти шести процентов (более точных данных у меня нет). Умножьте это на путинские проценты и вы убедитесь, что там он получил заметно меньше половины от общего числа избирателей, если не чуть больше трети (тогда, как в среднем по стране – больше половины). А учитывая, что другие кандидаты были не лучше, а графы «против всех» давно уже нет, отказ от участия в голосовании все больше начинает рассматриваться как протест даже теми, кто ничего не имеет против представительной демократии. Так что Волоколамск просто «проголосовал ногами», он не более пропутинский, чем другие регионы, а наоборот, менее пропутинский. Однако там не только выражают свое недовольство в голосовании. Там уже в прямом смысле подымают руку на чиновников – последние получают подзатыльники и снежки (а по другим данным и куски льда).

И все же, что греха таить, большинство жителей России пока считает Путина меньшим из зол. Однако, для того, чтобы его воспринимали хотя бы так, пропагандистской машине приходится изрядно стараться. Причем, старается она, ведь не только сейчас, старается она с того момента, как Ельцин объявил Путина своим преемником, старается почти двадцать лет. У преемника Путина не будут такого задела. Более того, еще неизвестно, найдет ли Путин себе преемника. Как и многие диктаторы, Путин, опасаясь переворота, убирает из своего окружения всех потенциальных соперников. А значит, и потенциальных преемников. Ельцин согласился уйти на покой под давлением Семьи, которая под конец просто крутила им. Путин не собирается никому позволять крутить-вертеть им. Как истинный особист он боится своих больше, чем чужих. Наконец, Ельцин при самом неудачном раскладе для него в России мог уехать за границу, где его бы приняли с распростертыми объятиями. Путина же за границей ждет Гаага. Так что ни о какой подготовке преемника речь не идет и идти не может, по крайней мере, до тех пор пока Путин не потерял рассудок настолько, чтобы перестать понимать, чем ему грозит потеря власти (а это он перестанет понимать в последнюю очередь). Так что тот, кто придет Путину на смену не будет иметь того «запаса доверия», который имеет Путин. А проблем к тому времени станет не меньше, напротив гораздо больше.

Лучшая проверка любой теории – это практика, опыт. И исторический опыт на этот счет у государства Российского весьма богатый. Иван Грозный так боялся и ненавидел свое окружение, что в итоге не только перебил почти всех своих родственников, но и в значительной степени истребил наиболее знатные боярские роды. В результате, после его смерти власть перешла сперва к слабоумному Федору, потом к худородному Годунову (это сейчас слово «худородный» вызывает усмешку, в тогда это был почти приговор: не было знатности – не было и авторитета), а затем стали появляться самозванцы и началось Смутное время. После смерти Петра I власть тоже долгое время переходила из рук в руки, прежде чем появилась Анна Иоанновна. После Сталина началась грызня, окончательно закончившаяся только с появлением Брежнева.

Однако, дело не только в верхушечных разборках. 1953-1965 гг. это время постоянных восстаний: в лагерях, на целине, в Новочеркасске… И хотя, в конце концов все они были подавлены, именно они в конечном итоге привели к тому что годы правления Брежнева стали относительно благополучными для большинства жителей СССР. Про Смутное время после Грозного я уже упоминал. В официальной истории его изображают форменным безобразием, а тех, кто боролся за восстановление «порядка» (то есть самодержавия, крепостного права и т.д.) почитают как героев. На самом деле Смутное время (при всей его суровости) стало отдушиной для тогдашних жителей Московии, а победа князя Пожарского стала для них бедствием, вернув их в рабство. Однако, не всех, значительная часть крестьян тогда превратилась в казаков и ушла на Дон. Именно тогда на Дону начало расти масса казацкой голытьбы, в дальнейшем сотрясавшей устои Московского царства. Борьба между народной вольницей и самодержавием продолжалась почти столетие, раскол, разинщина, Соловецкое сидение – все это эпизоды той борьбы, закончившейся победой власти только при Петре. Возможно, именно этим объясняется и то, что после Петра ничего похожего ни на смуту не было – народ уже был настолько ослаблен и подавлен, что у него просто не хватило сил начать новую борьбу. А вот после Грозного и после Сталина – хватило. Я думаю, что хватит и после Путина. Добавим, что под боком у нас Китай, где тоже есть свои проблемы и где Сизый пень (который всего на год младше Путина) тоже решил стать пожизненным генсеком и неизвестно, чем это кончится.

Перспектива смутного времени вряд ли обнадежит оппозиционеров, мечтающих исключительно о том, чтобы сменить Путина на народной шее. Не обрадует она и тех, кто все еще верит в возможность выбрать себе хорошего пастуха, хотя, как говорят умные люди, пастух с собакой съедают больше баранов, чем все волки вместе взятые. Однако она должна обнадежить тех, кто понимает, что проблема не в Путине, а в системе, кто хочет не «один раз в три или пять лет решать, какой член господствующего класса должен представлять и подавлять народ» (по выражению одного непоследовательного анархиста), а самостоятельно вместе с другими решать свою судьбу. Это не значит, что следует прекратить любую борьбу сейчас и дожидаться этого самого смутного времени. И не только потому, что социальный взрыв может произойти и при живом Путине – тот же Волоколамск это показывает. Во-первых, смутное время не приходит само, оно настает именно потому, что люди борются, во-вторых, его исход не предсказуем заранее. Однако, даже то, что от Годунова до Петра борьба шла с переменным успехом в течении столь длительного времени, уже даже это вселяет надежду. И если Смута начнется, надо быть готовым принять в ней участие.