Триумф и упадок #ОккупайАбай

То, что лагерь ОкупайАббай при непосредственном участии полицейских, власти и абстрактных «местных жителей» в какой-то определенный момент сойдет на нет было предсказуемо. Но опять же, это нисколько не говорит об упадке сопротивления, повода печалиться нет: протест всего на всего переходит в иную стадию, так как почва для народного недовольства по-прежнему остается.

Почему же с Окупай случилось то, что случилось?

Во-первых, изначально было мало людей, готовых дни и ночи находиться в лагере. Не каждый согласится спать на земле, жить в походных условиях, когда рядом квартира с горячим обедом и мягкой постелью. Далеко не всем близка походная романтика, пусть и приправленная социальным протестом. Навещать лагерь после работы – это другое дело, но тут тоже каждый день не наприезжаешься: у многих семьи, учеба, личные дела, да и лагерь не у всех под боком. В итоге людей хватило на полторы недели, далее пошел спад посещаемости.

Во-вторых, изначально выбранная тактика «народных гуляний» зашла в тупик. Как известно, с 7 мая тактика протестующих была, что называется, «взять ОМОН измором»: гулять везде, собираться где только можно, из одного места переходить в другое с целью вызвать усталость у полицейских. Такая своеобразная игра в «кошки-мышки» должна была уморить копов, в какой-то момент им надоели бы эти детские «догонялки» и тогда протестующих перестали бы трогать. Но тут дело приняло интересный оборот: полицаи зеркально переняли тактику «измора» и принялись систематически отлавливать активистов и сочувствующих, отвозить в участки и без предъявления обвинений отпускать через пару часов с надеждой, что людям поднадоест ни за что попадать в кутузку, или же они, испугавшись тюремных стен, разойдутся по домам. Таким образом, народные гуляния трансформировалось в бессмысленное, с моей точки зрения, соревнование «кто кого возьмет измором».

В-третьих, идеологические разногласия дали о себе знать. Оккупайский «пакт о ненападении» между нацистами и анархистами во благо общего дела борьбы с чекистской хунтой у многих с самых первых дней вызывал удивление и скепсис. Только не у либералов и «идеологически нейтральных», которые ставили себе заслугой примирение извечных противников. Лично для меня точкой в этом вопросе (после чего я перестал посещать лагерь в его тогдашнем формате) было решение ассамблеи не запрещать фашистам вести свою пропаганду, когда в Питере тем временем боны под прикрытием ОМОНа буквально раскрошили автобус с рабочими-мигрантами…

В-четвертых, как уже было отмечено в ряде статей, наш отечественный Окупай не является аналогом долгоиграющих «Движения 15 мая» или «ОккупайУолтСтрит», так как он лишен социального и антикапиталистического вектора. «Россия без Путина» - настолько удобный лозунг, насколько бессмысленный и бутафорный. Поэтому, кстати, лагерь называли «своим» и фашики, и либералы, и леваки, которые все вместе по этой же причине не сумели (и никогда не сумеют) сформулировать общие требования к власти.

Но все же Окупай важен тем, что он дал понять, что всем нам нужно свободное городское пространство, где мы могли бы проводить открытые дискуссии, лекции, организовывать низовые инициативы. Окупай на наглядном примере продемонстрировал, что горизонтальные структуры действуют, «анархия работает». В общем, альтернатива властно-иерархической вертикали есть – и это самое главное, нам есть куда расти.

Если бы чистопрудный Окупай после утреннего разгона или, в крайнем случае, Окупайбаррикады после полуночного ментовского винтежа объявил о своей трансформации (ни в коем разе о прекращении своего существования), то он, безусловно, красиво вошел бы в историю антипутинского сопротивления, стал бы символом, легендой, в конце концов. Да, в таком случае лагерь был бы разогнан, но не побежден, к тому же мы бы избавили себя от лицезрения его упадка. Теперь же после арбатской маргинализации Окупая у власти есть козырь, который, будьте уверены, всегда будет припасен у нее в рукаве для подходящего случая. Отныне телевидение, транслируя кадры жалкого малочисленного зрелища у памятника Окуджаве, предоставит власти приятную возможность показывать пальцем на белоленточников и приговаривать: «Вот, это те, кто выступает против государства российского. Протест обречен на поражение! Болото засохло! Вот истинное лицо Окупая! Вы с ними или с нами?».

Окупай хранит в себе скрытый потенциал, который едва можно вообразить себе. Сила протестного лагеря не в песнях под гитару (за что некоторые юмористы прозвали ОккупайАбай Грушинским фестивалем местного разлива), ни в чтении стихов, ни в круглосуточных играх в «мафию» и бесплатной раздаче еды - это все лирика. Мощь Окупая в его народной ассамблее, без которой Окупай ничем не отличается от тех самых пресловутых «тусовкок неформалов», «арбатской пьяни» и клуба дворовой песни, которыми прокремлевские СМИ так страстно выставляют оккупайцев. По моему мнению, нам вполне подойдет ассамблея, собирающаяся или раз в пару дней, или по выходным, или даже раз в неделю. А для этого нам необходимо отвоевать себе городское пространство, свободное для политической агитации, где нам никто не сможет мешать, куда сможет прийти любой человек, не боясь быть повязанным стражниками так ненавистной нам системы.

Посторонний