Войти в Зону: репортаж из Автономной Зоны Кэпитол-Хилл в Сиэтле

Мы публикуем перевод интервью анархистского издания It’s going down с жителем Сиэтла, который был на улицах во время недавних беспорядков (связанных с полицейским насилием по отношению к чернокожим)  и видел, как правые добровольцы, полиция и Национальная гвардия атаковали демонстрантов в районе Кэпитол-Хилл. Теперь, после более чем недели интенсивных протестов и столкновений с властями, полиция Сиэтла ушла из своего Восточного участка, и вокруг пустого здания возникла автономная зона. Желая узнать больше о происходящем, It’s going down обсудили, что происходило на улицах в последние полторы недели.

Что вообще происходит в Сиэтле с тех пор, как в конце мая начались массовые беспорядки?

В Сиэтле всё началось в пятницу 29 мая, а суббота 30 мая, стала самым активным днем беспорядков и грабежей. Все следующие дни были похожи друг на друга, но, как правило, всё крутилось вокруг Восточного участка полиции Сиэтла в районе Кэпитол-Хилл. Именно здесь происходило большинство вечерних столкновений с полицией.

Каждый день массовые демонстрации шли по всему городу, а инфраструктура протеста вдоль основных деловых коридоров Кэпитол-Хилл всё росла. Еда, музыка, медики, книжные столы и почитание памяти погибших — все это появилось в течение недели.

На днях полиция объявила, что они собирают вещи и покидают свой участок. Что вы об этом думаете?

Честно говоря, мы не знаем, почему они это сделали. Есть много теорий о том, почему они покинули участок. Некоторые считают, что у них закончились ресурсы, другие думают, что это был политический шаг со стороны мэра. С моей точки зрения, это был такой «хороший ход» со стороны администрации города. Пресса обрушивалась за них за блокады со слезоточивым газом каждую ночь и за уличные столкновения, но толпы меньше не становились. Когда тот чувак начал стрелять, люди бросились в этот район, чтобы оказать поддержку протестующим.

Риск, с которым люди сталкивались в противостоянии с полицейскими каждую ночь, так и не стал сдерживающим фактором, на который, я полагаю, рассчитывала администрация города. После того, как они покинули участок, что, безусловно, стало ударом по их власти, меньше внимания стало приковано к военизированной полиции, которая все еще рыскает в этом районе.

Они также развернули жесткую борьбу против «поджогов», используя панически посты в социальных сетях об «угрозах поджечь участок» и о том, что пожарные Сиэтла «наготове». С моей точки зрения, администрация решилась на такой стратегический ход в этой игре, когда поняла, что то, что они защищают — это в лучшем случае, всего лишь символ. Но они не учли, насколько важна символика для восстания — хорошим примером тут являются статуи, которые сейчас сносят по всему миру.

Район Кэпитол-Хилл, в котором собирались люди, часто описывают как «автономную зону». Можете рассказать об этом подробнее?

Автономия значит разное для разных людей. Это пространство, конечно, сейчас не контролируется администрацией. Но важно помнить, что из-за пандемии этот район и так был почти заброшен последние 2 месяца, и это сделало его отличным местом для захвата. Кроме того, было легче почувствовать, что оно действительно наше.

Кэпитол-Хилл всегда был квир-районом, и во все времена здесь жили панки, музыканты и всякие чудики. Столкновения вокруг Фергюсона в 2014-2015 годах, «Оккупай» в 2011-2012 годах, антиполицейское движение 2010-2011 годов: большинство этих конфликтов происходило именно в этом районе. Это всегда был «наш» район — но, как и практически в любом другом городе США, быстрая джентрификация и демографические сдвиги выгнали всех наших и превратили месяц Прайда в корпоративное развлечение, а район — в технологический коридор. Сейчас улицы снова наши, и начинается следующая битва с вопросом о том, что значит быть автономным.

Что за люди приходят на мероприятия? Что делают в этом контексте бюрократические левые группы и Peace Police (группа миротворцев-добровольцев), и как к ним относятся протестующие?

После 9 дней беспорядков, грабежей, демонстраций, сидячих забастовок, столкновений и всего остального, очень трудно разделить толпу на какие-то категории. Но в целом, особенно для тихоокеанского северо-запада Америки, это один из самых разнообразных, разновозрастных и общих бунтов, которые я когда-либо видел.

Улицы заполнены энергичными зумерами и закаленными на улице анархистами, «мирными протестующими» и теми, кто хочет напрямую противостоять полиции и капиталу. Тактически возникла идея, что защищать при помощи насилия допустимо всегда, а вот более агрессивные действия против полиции уже не так однозначны. Это привело к формированию очень влиятельного элемента Peace Police. Несмотря на это, самые разные люди продолжали атаковать ряды полицейских, бросать в полицию всякое дерьмо (много всякого дерьма!) и вообще пытаться что-то делать, когда полицейские буквально лили слезоточивый газ людям в лицо. Сложные взаимоотношения расы и лидерства были очень заметны в этих столкновениях: например, белые мешали чернокожей молодежи совершать конфликтные действия, потому что, типа, «черное лидерство» и всё такое. Всё это затрудняло сплочение толпы трудной, но не делала его невозможным. Черт, да несмотря на всю Peace Police, люди смогли отбить атаки Национальной гвардии, и заставили ментов покинуть свой любимый участок, так что в итоге не так уж они влиятельны.

В целом, в этих кварталах ты прямо нутром чувствовал много эмоций. Было так много радости и гнева, ведь люди впервые за несколько месяцев собрались вместе физически из-за пандемии Covid-19. Каждую ночь эти музыканты, Marshall Law Band, играли в живую, а в соседнем квартале полиция распыляла слезоточивый газ и швыряла шумовые гранаты. Слово «сюрреалистический» очень подходит к этому опыту.

Теперь Национальная гвардия ушла. Это вообще что-то меняет?

По крайней мере, прошлой ночью (8 июня) Национальная гвардия всё еще была в Сиэтле. Их видели на школьных парковках и в парках вокруг района. Но то, что они уже не стоят за спинами полицейских шеренг (да и те уже тоже исчезли из района), явно делает атмосферу более спокойной. На Национальную гвардию обрушивалось много гнева и ярости, когда они физически шли с полицией на протестующих. Кажется, люди всё ещё считают, что Национальная гвардия служит «американскому народу», так что все обзывали их предателями за то, что они играли роль в подавлении восстания. Школьное управление Сиэтла написало в твиттере, что они ищут способ убрать Национальную гвардию со своих парковок. Это обнадеживающее заявление для всех тех, кому приходилось их высматривать всю прошлую неделю.

Правоохранительные органы в Сиэтле и Портленде, кажется, пытаются просто взять измором людей на улицах: они снова и снова применяют слезоточивый газ. Можете ли вы что-нибудь сказать об их уличной стратегии в целом? Как на неё отвечали люди?

Полиция Сиэтла в последние дни явно пыталась исправить свой имидж, и это привело к их уходу из участка. Они бесконечно транслируют через динамики предупреждения о важности мирного протеста и о том, что «вы, протестующие, двигаетесь на нас, а мы в вашу сторону не двигались». В конечном итоге эти предупреждения заканчиваются широким спектром тактик разгона толпы: слезоточивый газ, перцовые баллоны, перцовые шарики из пейнтбольных ружей, резиновые пули и шумовые гранаты, которые швыряют прямо в протестующих.

Меня очень вдохновляет способность людей сохранять спокойствие во время этих агрессивных маневров полиции. Бесчисленные видеоролики показывают, что толпа просто медленно отступает от наступающих полицейских шеренг, образуя оборонительные линии с щитами и зонтиками, иногда даже бросая газовые гранаты обратно в ментов. Именно в эти моменты некоторые люди пользуются возможностью бросать всякие штуки в полицейских, а это всё ещё не очень приветствуется на улицах, даже когда полиция активно нападает.

Прошлой ночью в Сиэтле какой-то гражданский въехал в толпу и открыл стрельбу, попал в одного человека. Часто ли появляются ультраправые и прочие «дружинники», является ли проблемой насилие с их стороны?

Пока что непонятно, кто вообще этот стрелок. Как считает большинство, он просто какой-то обычный не-белый чувак из южной части Сиэтла, не принадлежащий ни к какой организации. Вместо того, чтобы думать на нем, мне кажется важным обсудить ответную реакции на его нападение, поскольку тут никаких сомнений нет.

Когда он на большой скорости начал приближаться к толпе, люди без колебаний стали его останавливать. Люди вставали на пути, пытались вытащить его из машины, отодвигали других в безопасные места и в итоге физически остановили машину с помощью переделанных ментовских заграждений. Кто-то за эти усилия получил пулю. Это был ужасный и невероятный момент, он стал ярким примером того, как освободительный процесс будет подвергаться нападениям с разных сторон и будет вынужден защищаться различными способами. Те, кто участвовал во всём этом, ясно поняли, что полиции наплевать на нашу безопасность, и что мы можем защитить себя от насилия реакционеров и без помощи полиции.

На самом деле, угроза насилия реакционеров очень реальна, и я боюсь, что мы скоро увидим как этот бумеранг возвращается к нам. Но сейчас, похоже, большей угрозой является сам страх этого. Вот мы сейчас разговариваем, а сотни, если не больше людей шлют сообщения, пишут в твиттере и распространяют ничем не обоснованные слухи о том, что якобы толпы разъяренных консерваторов уже на пути к Кэпитол-Хилл — в любой данный момент времени. Такое постоянное усиление сигнала полицейских каналов сильно затрудняет возможность организовать реальное сопротивление, когда (и если) правые действительно решат напасть на нас.

Упреки в «погромах», либеральная дезинформация, теории заговора — широкая левая сцена действительно показала, что ей не хватает общего анализа и понимания текущего момента. Интересно, как люди справляются с морем дезинформации и недобросовестных комментаторов.

В движении участвует так много людей, что очень сложно указать на какую-то единую реакцию на всё это. Это также сильно зависит от того, из какой среды вы сами. Мы видим, что те, кто позиционирует себя как «лидеры движения» — на самом деле просто ловят рыбку в мутной воде. В то же время другие думают так же об анархистах. В целом, наш ответ состоит в том, чтобы реально быть на месте, предоставлять доступ к литературе и информации, бороться ночь за ночью, противостоять Peace Police и помогать медикам убирать тела, вытаскивать людей из тюрем и начинать важные обсуждения. И самое главное: заключать союзы и создавать коллективы, которые будут необходимы, чтобы развить этот успех за пределы Восточного участка.

Источник
Перевод avtonom.org