Современная антибуржуазная мысль

В 1936 г. Лев Троцкий, проигравший борьбу за власть в Советском Союзе, закончил свою знаменитую книгу «Преданная революция». И именно в том же самом году началась другая (Великая) Революция – Испанская.   В Испании проводниками революции стали главным образом анархо-синдикалисты из НКТ-ФАИ (Национальная конфедерация труда, организация анархо-синдикалистских профсоюзов; Федерация анархистов Иберии, объединение неформальных анархистских аффинити-групп) и левые марксисты-диссиденты, часто именуемые (по ошибке, вызванной, впрочем, во многом субъективными политическими причинами) троцкистами из ПОУМ – Рабочей партии марксистского единства. Отдельно стоит отметить о том, что из себя представляют упомянутые «аффинити-группы», формирующие Федерацию анархистов Иберии. Данные группы известны также в качестве «групп родства», в основе которых лежат принцип близких дружеских взаимоотношений и единство по некоторым конкретным, принципиальным именно для данной группы вопросам, причем прием в ФАИ происходил на основе жестких идеологических требований в смысле соответствия каждого члена организации анархистским идеалам, таким как отказ от алкоголя, официально зарегистрированного брака, посещение детьми нерелигиозных школ и т.п. 

Публикуем текст известного немецкого леворадикального политолога и журналиста Роберта Курца о современном кризисе капитализма.  В данной работе автор задается вопросами:  почему актуальный кризис не является обычным кризисом перепроизводства, а также дает краткую зарисовку исторической кризисной динамики.

Во время кризиса — это почти что после кризиса. Это было посланием позитивного мышления со времён краха Лемана. Отчего бы самому крупному финансовому кризису с 1930-х годов вызывать теоретические размышления о кризисе? Иногда дела идут хорошо, иногда и не очень. Всё равно изменяется всё; но лишь затем, чтобы всё оставалось тем же самым. Кризисы приходят и уходят, а капитализм остаётся. Поэтому интересен не кризис как таковой, а то, что будет потом, когда он закончится, как и все скучные кризисы до того. Кто победители, а кто проигравшие новой эры? Грядёт ли наконец-то экономическое чудо в Африке, грядёт ли тихоокеанское столетие с Китаем в роли мировой державы или всё-таки возрождение США «из духа мытья посуды»?

Эту писательницу уважают многие: причём как фэны science-fiction или фэнтези, так и в так называемых либертарных кругах. Особенно последние почитают её за “Обездоленного” – то ли анархо-коммунистическую, то ли анархо-синдикалистскую утопию (а может, и анти-утопию),  за рассказик “За день до революции” (как бы из того же цикла, но про то как каша с анархистским восстанием заварилась),  да ещё за пару-тройку вещей (будь то “Слово для мира и леса одно” или “Всегда возвращаясь домой”), где явные симпатии автора (или авторши?) анархизму и пацифизму не заметить нельзя. О том и будет речь — откуда, каким образом и куда идёт эта мысль у Урсулы ле Гуин. 

Под вопросом остаётся — будет ли дигитализация сферы труда действительно такой радикальной. Классическая работа на производстве едва ли сможет быть организована таким способом. Но это было бы, как минимум, последовательным продолжением экономической «децентрализации», в которой «предприниматель рабочей силы» считается идеалом, а стабильные рабочие договора сокращаются до «creative core teams». Принцип флексибилизации и аутсорсинга достиг бы этим своего пика. Уже сейчас лишь чуть больше половины всех работников находятся в «нормальных» трудовых отношениях. Только с 1999-го по 2009-й годы число неограниченных по времени договоров на полную занятость сократилось на 18,5%. Одновременно с этим число «атипичных» форм занятости возросло на почти 79%.

Статья Кристофера Хэйеса, автора книги «Сумерки элиты: Америка после меритократии» представляет красочную иллюстрацию того, как ставка на элитарность, даже если в основе оной лежат интеллектуальные способности приводит к деградации всего общества, в данном случае американского.

Можем ли мы сказать системе угнетения, что теперь уже ни слезоточивый газ, ни полицейские дубинки, ни полицейские заграждения, ни резиновые пули, ни избиения арестованных, ни приговоры суда, ни тюремные сроки - ничто не остановит нас и не помешает нам воплотить в реальности ранее невозможное?

6 июня 2012 скончался Рэй Брэдбери – великий писатель и гуманист, который преобразил жанр фантастики, возвысив ее от беллетристики к высокой прозе, отразившей в себе социальные противоречия нашего времен. В новеллах о будущем он с печальной иронией описывал современную ему рыночную реальность – угнетение, отчуждение, ужасы войны и расизм.

В 2010 году какой-то репортер ехидно спросил Брэдбери – почему люди до сих пор не попали на Марс, как он предсказал это еще в послевоенные годы? «Потому что люди – идиоты, – ответил ему писатель. – Они сделали кучу глупостей: придумывали костюмы для собак, должность рекламного менеджера и штуки вроде айфона, не получив взамен ничего, кроме кислого послевкусия. А вот если бы мы развивали науку, осваивали Луну, Марс, Венеру... Кто знает, каким был бы мир тогда? Человечеству дали возможность бороздить космос, но оно хочет заниматься потреблением… Мое детство пришлось на Великую депрессию, а глубокая старость – на крутой финансовый кризис. Ты смотришь в будущее и видишь там причудливые планеты, новые  космопорты и машины, летающие по воздуху – а все заканчивается падением доллара на бирже». 

 Урбанист из Нью-Дели Шрия Малхотра делится своими размышлениями о схожести движения ОккупайАбай и идей Ситуационистского интернационала.

«Задача ситуационистов — непосредственное участие в страстном изобилие жизни с помощью намеренно организованного множества эфемерных моментов. Успех этих моментов не может выражаться ни в чем другом кроме их ускользающего эффекта. Ситуационисты рассматривают культурную активность в совокупности экспериментальных методов конструирования повседневной жизни, методы которые должны постоянно разрабатываться на протяжение досуга и размывать границу отделяющую его от труда (начиная с границы отделяющей художественный труд).»— Ги Дебор «Тезисы о культурной революции». 1958

Советский Союз, июнь 1962 года… Чуть больше 9 лет назад умер Сталин, железной рукой уничтоживший крестьянскую общину, загнавший страну в индустриальное стойло и вступивший в ожесточенную борьбу за мировую гегемонию. Последовавшие за этим восстания лагерных заключенных, превращенных режимом в даровых рабов, принудили правителей страны выпустить на свободу десятки тысяч людей, пополнивших ряды «вольнонаемных» рабочих и колхозников. Править по-старому было уже нельзя: нужно было хоть немного считаться с нуждами и чаяниями жившего в нищете населения.  Впрочем, к 1962 году амбиции правящих кругов государства никуда не делись: наоборот, они еще больше возросли. Начался новый виток борьбы с конкурентами на мировой арене. С возведением в августе 1961 г. Берлинской стены отношения с Западным блоком неуклонно ухудшались; не за горами был Карибский кризис, который осенью 1962 г. поставил Советский Союз на грань войны с США.

История анархизма в России пока остается по большей части неисследованной и ненаписанной. Тем ценнее любые новые свидетельства об участии анархистов в российском освободительном движении. Мы предлагаем вашему вниманию статьи историка Дмитрия Рублева о двух замечательных людях – Андрее Андрееве (1882-1962) и Зоре Гандлевской (1897-1987), которые не только пережили период революции 1917-1921 гг. и большевистские репрессии в отношении анархического движения, но и оставили свой след в диссидентском движении в СССР после Второй мировой войны.

Представляем вам интервью взятое Катрин Сольем у одного из активистов движения Анонимус, который находится сейчас в бегах где-то в Канаде. Кристофер Дайон, он же Коммандер Х.

Катрин Сольем: Если смотреть на Анонимусов исключительно как на армию хакеров, насколько вы сильны?

Кристофер Дайон: Анонимус чем-то похож на здорового ребенка в школе, у которого были большие проблемы с чувством собственного достоинства, пока в один из дней он не ударил кого-то в лицо и понял: “Твою же ж мать, я действительно силен!”. Борьба с сaентологами стала этим ударом в лицо, когда Анонимусы стали осознавать свою невероятную силу. В этот момент возникает хороший аргумент, который допускает, что мы являемся самой влиятельной организацией на Земле. Сегодня весь мир функционирует за счет информации. Наш мир контролируется и работает на маленьких невидимых единичка и нулях, перемещающихся по воздуху и кабелю вокруг нас. Тогда если именно таков способ контроля мира, то кто контролирует 1 и 0? Всякие гики и компьютерные хакеры со всего мира.

В своей статье от 6 февраля, озаглавленной «Рак на теле движения Occupy», Крис Хеджис пытается анализировать политические взгляды и практики борьбы чёрного блока. Крис называет эту группу «проклятием движения». И хотя в глаза бросается тот факт, что мистер Хеджис посвятил немного своего времени исследованию доступных печатных материалов, в его статье нет ни одной цитаты и ни одного высказывания сторонника или участника акций чёрного блока. Ни тех, кто действовал в рамках протестов Occupy, ни тех, кто принимал участие в других чёрных блоках, организованных на территории США. В то же время, ознакомиться с точкой зрения этих людей достаточно легко, учитывая изобилие анархических блогов, сайтов, газет и журналов (где обсуждаются как само движение Occupy и чёрный блок, так и применение тактики чёрного блока в ходе протестов Occupy).

Сохранились документы и воспоминания, позволяющие судить о том, как восприняло начало Второй мировой войны население различных стран. Свидетельства из Франции, Британии, Германии сходятся: простые люди встретили ее со страхом и безнадежностью. Настроения разительно отличались от того милитаристского и патриотического угара, каким характеризовалось начало Первой мировой войны. Однако к концу обеих войн настроения изменились на прямо противоположные. Первая мировая закончилась волной революций, и они отражали преобладающие ощущения в обществе: Долой социальную систему, порождающую войны, долой старый мир! Из Второй мировой страны-победители вышли, напротив, в атмосфере торжества идей нации и ее независимости, национального единства в борьбе с внешним врагом, национальной солидарности и социального партнерства в рамках и на благо существующей капиталистической и государственнической общественной системы.

Публикуем интервью со всемирно известным финским кинорежиссером Аки Каурисмяки, о кинематографе, политике и обществе. 

Аки Каурисмяки в массивном черном пальто сидит и недовольно морщится. Аки, один из величайших пессимистов, выглядит очень уж удрученным (сложно даже представить себе насколько). Мне говорили, что брать у него интервью лучше с утра, так как потом он начинает пить. Сейчас уже четыре часа дня – и он, похоже, уже выпил белого вина для поднятия настроения.  Он курит, и к нему подходит одна из работниц лондонского «Сохо Хауса» с требованием потушить сигарету: «Простите, сэр, но вам же  говорили, что здесь курить нельзя». Каурисмяки делает удивленный вид, словно бы в первый раз об этом слышит, но извиняется и гасит сигарету в стакане воды. Официантка берет стакан с намерением унести. Каурисмяки взрывается и кричит, словно бы его жестоко оскорбили: «Это моя вода! Это моя вода!» Официантка убегает. Величайший финский режиссер скромно улыбается.

Эмори Дуглас – классик современного политико-социального графического искусства XX века, художник, а позже министр культуры леворадикальной партии «Черные пантеры» (1967-1970) с самого детства боролся за права чернокожего населения США. На протяжении 60-70 гг. Дуглас создал множество произведений, иллюстраций и карикатур, распространившихся сейчас в виде постеров, открыток, принтов и даже скульптуры. Все его творения объединяет не только общая идея, но и понятная, простая графика, подчеркивающая смысловые образы и лексическое значение символов.