Беларусь - (ой) что будет?

Страну ждет в ближайшие годы экономический кризис. Вне зависимости от того, кто будет президентом, многие государственные заводы закроют. И это - не только результат covid-19.

***

На митинге в Минске выступающая с критикой власти Тихановская собрала около 60 тысяч. Население Минска - 2 миллиона. Это как если бы в Москве на митинг пришли 400 тысяч. Таких протестных выступлений в Москве не было с 1991 года. В Минске тоже. К этому надо добавить, что в летние дни половина или треть горожан на дачах. Сыграла роль и пандемия: не все ходят на митинги. Словом, было бы дело осенью и без болезни, пришли бы и 100 тысяч. С учетом того, что режим не сможет мобилизовать на митинг даже десятую часть такого количества людей, можно сказать, что выборы он проиграет. И по всем прогнозам это так, исключая официальные сообщения.

Важную, хотя и не главную роль сыграло очень эффективное позиционирование Светланы Тихановской. Соглашусь с оценкой профессора чикагского университета, экономиста и специалиста по институтам государства и институциональной экономике, Константина Сонина. Блестящая предвыборная кампания\реклама - женщина, борющаяся за спасение своего мужа - явно невиновного человека, отца своих детей, демонстрирующая одновременно силу (мать нации) и слабость (что у меня есть против ОМОНа, только вы - мои избиратели). Происходит одновременная мобилизация вокруг нового лидера и появляется потребность защитить ее. Потребность в защите реальна: Тихановская подтвердила, что ее дети вывезены из страны и находятся в безопасном месте. Раньше она говорила, что ей угрожают, что ее арестуют, а детей у нее отнимут.

Осталось неясным другое. Предположим, начальство нарисует себе нужные цифры. Что дальше? Сие мне неизвестно, так как я не живу в Республике Беларусь (РБ) и предсказать реакцию белорусского общества не могу. Мне сложно судить о политической жизни этой страны. Поэтому дальше речь пойдет об общей экономической ситуации в Беларуси и о внешних по отношению к ней силах.

Экономика

Кризис в Беларуси связан не только с политической системой страны и многолетним правлением надоевшего большинству несменяемого человека. Он связан так же с экономическими проблемами и пандемией. Падение экономики и падение популярности руководства государств - общее явление в мире. Это происходит с правящими группами от Вашингтона до Москвы и от Анкары до Иерусалима. Пандемия ударила по экономике РБ, способствуя политическому кризису.

Но положение в экономике Беларуси усугубляется другим важным фактором. И здесь следует обратиться к оценкам известных экономистов. Согласно утверждениям бывшего главного экономиста Европейского Банка Сергея Гуриева, в экономике Беларуси имеется два очень разных сектора. Частный сектор этой страны эффективен, в значительной степени нацелен на экспорт. Например, белорусские IT-компании играют важную роль в экономике. Другой сектор - государственный. Как это часто бывает, его основой являются убыточные государственные заводы. В государственном секторе РБ заняты около 40 процентов экономически активного населения - 1,7 млн человек. Многие крупные государственные фабрики нерентабельны (согласно другим источникам, нерентабельны также колхозы и совхозы РБ). Эти компании субсидируются государственными банками, и, в свою очередь, банки находятся в плохом состоянии.

(К несчастью для сторонников государственного "социализма" и национализации - да, эти вещи экономически неэффективны, во всяком случае в промышленности. Это давно замечено не только либеральными экономистами. Русский анархо-коммунист Мендел Дайнов исследовал этот вопрос еще в начале 20 столетия и пришел к схожим выводам. Чиновный аппарат государства, владея фабриками, плохо управляет ими. Ровно то же самое наблюдаем сегодня от Беларуси до Венесуэлы и Китая. В случае Китая государственный сектор, то есть, предприятия, находящиеся в собственности госаппарата чиновников, поглощая 80 процентов банкровских кредитов, производит лишь менее трети ВВП страны.)

Кто оплачивал на протяжение десятилетий убыточное хозяйство? Ответ, который дают Сергей Гуриев и российский экономист Владимир Милов, однозначен - Россия. Милов указывает на то, что РБ получила от РФ за последние 15 лет около 100 миллиардов долларов. Гуриев отмечает, что РФ продает в Беларусь сырую нефть по низким ценам, нефть перерабатывается на предприятиях РБ и затем в Европу из РБ экспортируются дорогостоящие нефтепродукты по хорошим рыночным ценам.

Еще раз - элементы государственного социализма в промышленности и с\х Беларуси существовали до сих пор потому, что Россия платила за это убыточное "счастье". Вот только теперь у самой РФ большие экономические проблемы. Поэтому в течение 6 лет, до 2025 года, она перейдет к рыночным ценам в торговле с РБ. Халява заканчивается, Россия тоже в кризисном состоянии. Для Беларуси это означает потерю миллиардов долларов.

Также, согласно оценке Гуриева, переговоры РБ с МВФ о программах экономических реформ полностью провалились. Прибавим сюда другую, указанную им проблему - трудности прибыльных частных белорусских компаний IT, владельцы которых время от времени переезжают на Запад, сворачивая свой бизнес (опасаются финансовой дойки и давления со стороны КГБ Беларуси), и получим масштабы экономической катастрофы, которая ждет страну.

Что это означает в практической области? То, что при любом президенте, будь то Лукашенко, Тихановская или кто угодно, государство в РБ вынуждено будет прекратить субсидировать громадную часть своей промышленности. Придется приватизировать заводы и колхозы. Причем, неясно, откуда придут инвесторы в условиях политической нестабильности. В любом случае, приватизация убыточных фабрик означает, что многие теряют работу. Либеральные экономисты других рецептов не знают, а денег у государства на содержание фабрик и колхозов не будет. В РБ появятся сотни тысяч безработных, быть может и миллион.

А если государство не пойдет на приватизацию? У него все равно не будет денег, чтобы платить зарплату рабочим заводов и проводить ремонт\модернизацию оборудования. Все равно часть заводов исчезнут - люди попросту уйдут оттуда, все развалится.

Есть ли иной выход?

Существует ли другой вариант в духе самоуправления - рабочих Советов Венгрии? В 1956 году в Будапеште венгерские рабочие захватили заводы в самоуправление, создали там выборные комитеты - Советы, подчинявшиеся собраниям трудовых коллективов (с правом отзыва делегатов Советов в любой момент). Трудовые коллективы, включавшие рабочих и специалистов, намеревались управлять заводами сами, реконструируя их самостоятельно. Они также избрали Центральный Рабочий Совет Будапешта для управления городом и для развития взаимопомощи в деле реорганизации промышленности. Вторжение СССР разрушило этот эксперимент.

Впрочем, в некоторых странах имеются сегодня сотни кооперативных предприятий, включая большие компании. Представьте себе экономику без начальников. Это не утопическое видение, но развивающаяся повседневная реальность на множестве предприятий. Анализ производительности рабочих, занятых в кооперативных компаниях, в которых работники контролируют управление предприятиями и собственность, показывает, что по сравнению со стандартной организацией управления фирмы "сверху-вниз", кооперативы более жизнеспособны. Virginie Perotin из школа бизнеса университета Лидса, синтезировав результаты научных исследований по теме “компании, управляемые работниками” в Западной Европе, США и Латинской Америке, обнаружил, что, помимо социальных выгод рабочей автономии для работника, она, предоставляя ему возможность непосредственно участвовать в управлении производством, делает работу предприятия более эффективной. Perotin приходит к следующему выводу: “Рабочие кооперативы являются более продуктивными, чем обычный бизнес, рабочим персонал там действует лучше и умнее, а производство организовано более эффективно. Когда максимизация прибыли - не единственная цель компании, она может работать существенно лучше.”

В самоуправляющемся кооперативе появляется возможность избежать обычного противоречия между боссами, которые отдают приказы, и рядовым персоналом, который часто не понимает их или оспаривает невыгодные ему решения. Сплав рабочей силы и управления упрощает производственные операции и экономит энергию, которая в противном случае была бы затрачена на обучение и мониторинг трудовых ресурсов. Вопреки стереотипам, предприятия европейского кооперативного сектора столь же разнообразны, как и предприятия, где используются любые иные структуры собственности; в том числе речь идет о крупных фабриках. Предприятия, организованные на началах рабочей автономии (самоуправления), обеспечивают более устойчивую занятость. И это происходит не только потому, что работники-владельцы стремятся защитить то, что дает им средства к существованию - свое предприятие. В условиях, когда компания в кризисе, отмечает Perotin, кооперативы, как правило, оказываются более искусны в плане сохранения рабочих мест, планируя долгосрочные корректировки деловых операций. В то же время, традиционные частные корпорации, использующие наемный труд, могут уделять меньше внимания стратегическому планированию: им проще всего сократить рабочие места, чтобы подтянуть бюджет предприятия.

Здесь речь идет об отдельных кооперативных компаниях, работающих в условиях рынка. В случае, когда и если миллионы работников создают коллективные структуры взаимопомощи, у них намного больше шансов сохранить и улучшить производство. И не будем забывать, что Рабочие Советы Будапешта и других венгерских городов и поселков планировали и осуществляли не только захват заводов. Они обсуждали захват всей власти в стране. По крайней мере, как говорил один из их лидеров, Шандор Рац: "Мы - настоящая власть в Венгрии и должны ей остаться". Это означало бы использование всех ресурсов Венгрии для сохранения и развития мощной современной промышленности в интересах большинства работников.

Политика Лукашенко, при всей своей экономической неэффективности, сохранила в стране крупную промышленность. Это означает высокую концентрацию в РБ квалифицированного труда рабочих, особенно с учетом развитого машиностроения. Тем не менее, несмотря на наличие таких предпосылок для самоорганизации, рабочий класс Беларуси остается пассивен. По крайней мере, пока нет признаков наличия у него высокого потенциала для борьбы за экономические требования, за рост зарплат, и тем более за то, чтобы самостоятельно управлять заводами, взяв их в свои руки и творчески преобразуя производство в своих собственных интересах, вместо того, чтобы оказаться на улице. Будапештский сценарий сегодня выглядит нереальным.

Хотя в 1991 году в Беларуси шли огромные забастовки, там нет с тех пор сильного движения рабочего класса. И нет соответствующих идей. В таком случае, ситуация будет развиваться или по модели либеральных экономистов (приватизации, рост безработицы) или многие работники просто перестанут со временем получать зарплату. В любом экономическом сценарии из этих двух сценариев РБ ожидает в будущем массовая бедность и безработица (многие просто уйдут с заводов, где не платят зарплату).

Таковы многие политические революции. В отличие от социальных революций, подобных венгерской, они решают вовсе не вопрос о преобразовании всего общества в интересах большинства. Они решают вопрос о том, будут ли выборы правительства, состоящего из нескольких олигархов (или финансируемого несколькими олигархами), честными или не очень. Но Беларусь ждет экономическая катастрофа при любом из этих двух вариантов, вне зависимости от того, каким образом решат данный вопрос. Кто бы ни стал президентом страны, многие государственные заводы будут закрыты.

Внешняя политика: Беларусь и Россия

Вопрос, который сегодня часто обсуждают в связи с событиями в РБ - вмешается ли Россия. Повторю: я не знаю внутренние политические расклады РБ и не берусь никак оценивать социальную психологию белорусов. В разговорах со мной некоторые белорусы выражали уверенность в том, что при ударах дубинок большинство митингующих разбежится, а меньшинство окажет слабое сопротивление. Ни один собеседник не утверждал, что страну ждет революционное восстание. Как-то непохоже на настроения инсургентов. Но это не было соцопросом и не дает оснований для каких-либо выводов. Поэтому, оставляя в стороне смутные слухи и туманную историю с вагнеровцами, можно обсудить несколько политических сценариев, оставив открытым вопрос о том, какой из них будет реализован. Ибо вмешательство РФ зависит от этих сценариев.

1. Если Лукашенко останется и быстро задавит оппозицию, Кремль это примет, как принимал до сих пор

2. Если оппозиция быстро победит, и окажется про-российской или, по крайней мере, лояльной России, Кремль это, с высокой вероятностью, примет. Самый яркий пример, подтверждающий такой исход - Никол Пашинян в Армении. Вероятно он - выходец из либерально-демократического лагеря, из про-западной партии Елк - не поклонник российской политической модели. Но он не делает никаких шагов против России, его переговоры с Евросоюзом пока ни к чему не привели. Более того, согласно подсчетам Милова, ориентация Армении на экономику России даже усилилась. Россию все это устраивает и она активно поддерживает Армению в борьбе с Азербайджаном. Более того, некоторые аналитики считают, что военный союз России и Армении сильно укрепился в последнее время и что РФ может ответить Турции и ее союзнику Азербайджану на Кавказе, опираясь на Армению, если Турция предпримет антироссийские действия в Ливии или Сирии. Последняя вспышка военных действий между Арменией и Азербайджаном угрожала Товузскому району Азербайджана, который является исключительно важным с точки зрения реализации крупнейших региональных инфраструктурных проектов с участием Азербайджана и Турции. (В случае захвата стратегических высот Армения могла бы угрожать жизненно важным для Азербайджана и Турции энергетическим и транспортным линиям, таким как железная дорога Баку-Тбилиси-Карс, нефтепровод Баку-Тбилиси-Джейхан, а также газопроводам в направлении Турции и Европы.) Хотя сторонники Пашиняна осуществили политическую революцию, свергнув авторитарный режим в Армении, и провели более-менее честные выборы, Кремль продемонстрировал прагматическую позицию - представительная демократия у вас или диктатура, нам все равно, если вы с нами. Ровно ту же позицию Россия заняла в отношении Киргизии, после того, как в ней прошла серия демократических революций.

3. Вопрос о прямом вмешательстве России может возникнуть в том случае, если ни Лукашенко, ни оппозиция не смогут справиться друг с другом в течении длительного времени. Например, он призовет Россию в условиях хаоса. Или, достаточно будет того, что страна окажется в ситуации длительного хаоса с элементами гражданской войны. Вот тогда прямое вмешательство возможно. Чем дольше будет длиться хаос, тем более вероятным оно станет.

4. Другой причиной вмешательства может оказаться поворот нового режима на Запад. Россия чувствительна не столько к "демократическим выборам" в парламент и политическим революциям, сколько к прозападной ориентации. Конечно, Кремлю неприятны политические демократические революции, по понятным причинам. Но он не имеет достаточно сильной мотивации для вмешательства, если будет в наличии лишь этот раздражающий фактор. Одного наличия у протестующих демократических идей недостаточно. А вот в случае поворота страны на Запад, как это произошло с Украиной, вмешательство РФ станет вероятным.

Интересы руководства РФ

У Кремля в условиях нестабильности в РБ может появиться соблазн повторить крымский успех и обеспечить себе 2-3 года популярности. Особенно, если будет дополнительный сильный аргумент для внутреннего пользования: "Война идет на наших границах, нам, в России, не нужны беженцы и боевики". Но подобное решение - лишь возможность. Вероятность такого события не стоит переоценивать.

В РФ в настоящее время нет общественных сил, способных остановить подобное развитие событий при соответствующем сценарии. Но для России взятие РБ - большая головная боль. Здесь ее ожидают расходы и неопределенная политическая перспектива удержания Беларуси.

Непонятно, как поведет себя белорусская армия в случае вторжения. Готова ли Россия к участию в четвертой войне, после Украины, Сирии и Ливии и одновременно с ними? Если есть хоть один шанс из десяти, что будет оказано вооруженное сопротивление, станет ли Кремль рисковать?

Беларусь - не Крым и не Донбасс. В Крыму и Донбассе большинство не отождествляло себя с Украиной, активно стремилось в РФ или не придавало значения подобным деталям. Но что, если в РБ существенная часть общества, например, молодежь, сформировавшаяся в условиях независимости, не примет присоединение? Что, если этот слой населения будет существенно больше, чем в Донбассе? Что, если РБ станет протестным неспокойным анклавом внутри РФ, способным расшатать ситуацию в России в целом? Что, если в случае даже удачной аннексии придется содержать около миллиона рабочих с убыточных фабрик, подобно тому, как РФ тратит около 120 миллиардов рублей в год (или даже больше) на содержание Крыма - дотационного региона, который сегодня вряд ли сможет существовать без массивных вливаний денег российских налогоплательшиков ? И как долго Россия, чья экономика находится в печальном состоянии, сможет оплачивать белорусскую экономику? А если не сможет, что она станет делать с белорусским протестом?

Но дело не только в необходимости содержать Беларусь и вести там борьбу с оппозициями. В США велика вероятность смены команды. Демократическая партия и без того настроена анти-российски. В случае ее победы и если Россия возьмет Беларусь, Кремль может столкнуться с такими санкциями, которые обернутся огромными потерями. И если крымский эффект длился около 3-4-х лет, то в этом случае (особенно учитывая нынешнее положение дел в российской экономике) все может закончиться намного быстрее. Но именно эти соображения способны остановить руководство РФ от принятия соответствующих решений.