Прошедший год был объявлен в России Годом экологии, и случилось невероятное – он им стал. По крайней мере, уже очень давно природозащитная повестка не привлекала так много внимания. По всей стране и по самым разным поводам люди стали объединяться и протестовать против разрушения окружающей среды.
А в предвыборный год любая протестная активность начинает выглядеть особенно политизированной. Вот далеко не полный список горячих эко-точек:
-
Кемерово – протесты против добычи угля открытым способом
-
Новосибирск – протесты, связанные с мусорной темой
-
Челябинск – протесты против Томинского ГОК.
-
Свердловская область - протесты против сбросов отходов УГМК в реку Ивдель.
-
Асбест - протесты против строительства сурьмяного завода
-
Красноярск - протесты против «черного неба» - крайнего загрязнения воздуха
-
По всей России - протесты против мусоросжигательных заводов, как существующих, так и планирующихся.
Некоторых такой масштабный протест даже приводит к конспирологическим размышлениям. «Слишком все синхронно, слишком одинаковая символика у протестующих и очень напоминает ситуацию 2011-2012 годов, когда тоже внезапно возникло большое количество экопротестов», - туманно намекает автор телеграм-канала «Козырный туз». Этот тезис был репостнут одним из самых популярных политических телеграм-каналов «Незыгарь». Пост получил почти 50 тысяч просмотров.
Где «Козырный туз» рассмотрел «одинаковую символику» в чрезвычайно пестрых и разнообразных плакатах демонстрантов – остается только гадать. Ни синхронности, ни особой сплоченности в их действиях тоже нет. Более того, во многих случаях люди усиленно стараются показать, что их протест «не политический». При том, что любой протест по своей природе - политический, потому что это всегда попытка оказать влияние на принятие решений. Страх людей перед политикой в репрессивной среде вполне понятен. Тем не менее, например, в «Беллоне» считают, что в этом году прослеживалась явная тенденция к политизации протеста. «На первый план в этом году отчетливо вышла проблема мусора, в самом широком плане. Особенно в Москве, области, Петербурге (полигон Красный бор), Воронежская область, Татарстан. Среди проблем, которые получили сравнительно мало освещения в СМИ, но были важны, – протесты в Кабардино-Балкарии. Из Нальчика в Прохладнинский район хотели перевезти производство первого класса опасности, завод по производству вольфрамового концентрата. Но благодаря активным протестам местных жителей этого удалось избежать», - рассказал выпускающий редактор сайта Bellona.ru Всеволод Левченко.
Тем не менее, он констатирует, что большой проблемой экоактивизма в России является недостаток сплоченности. «И именно в этом году мы начали видеть тенденции по преодолению этого. Проблемы, например, с мусоросжигающими заводами или открытой погрузкой угля более или менее одинаковые в самых разных регионах. Способы решения этих проблем также схожи. И именно в этом году люди стали это понимать больше, чем раньше.
Ядрами объединения стали «Активатика», «Белонна», особенно по СЗФО, в Петербурге - "Зеленая коалиция Петербурга", очень ярко себя проявляет «Стоп ГОК». Хорошо работает и движение ЭКА а также «Раздельный сбор», хотя они занимаются и не протестной деятельностью. Тем не менее, заметны полевение и политизация протеста. Есть примеры и того, как экоактивисты приходят к власти на низовом уровне. Это уже заметно, например, в Подмосковном городе Лобня, где экоактивисты стали муниципальными депутатами. Следует отметить и руководителя экоцентра «Дронт» Асхата Каюмова, голос которого также все отчетливей звучит в администрации региона», - отметил Левченко.
Опыт России в этом плане не уникален. В большинстве стран Европы «зеленые» - заметная политическая сила. «В России этого и близко нет. Удивляться надо не воображаемому единству протестующих, а наоборот, тому, что при существующем масштабе протестов активисты в разных регионах удивительно мало взаимодействуют между собой. Экологический протест понятен большинству населения, это благодарная тема. Марионетками Госдепа довольно трудно называть тех, кто защищает зеленые насаждения или борется с мусоросжигательными заводами», - поделился с «Активатикой» политолог Владимир Баранов.
Никакой таинственной силы, объединяющей протестующих между собой, конечно нет. Протесты являются внешним проявлением глубинной трансформации, которую переживает российское общество. Социолог Элла Панеях отмечает стремительный рост числа горизонтальных связей в обществе, реальное развитие гражданского общества. Развитие социальных сетей помогает людям самоорганизовываться. Кроме того, экологический протест по своей природе консервативный, охранительный, часто это борьба за то, чтобы осталось «как было». А Всемирный обзор ценностей как раз показывает, что желание сохранить то, что уже есть, особенно важно для россиян. К экологическому протесту подталкивают и экономические перемены. Тяжелая промышленность как таковая создает все меньшую долю ВВП, а сфера услуг – все большую. Люди бывают готовы терпеть, когда природу разрушает завод, от которого зависит вся их жизнь, все рабочие места. Но в постиндустриальном обществе, особенно в крупнейших городах, это все чаще не так. Напротив, для современного города особенно важны общественные пространства – чтобы в них была зелень и было чем дышать. Почему все эти факторы вдруг сыграли в 2017 году, а не раньше и не позже – сказать трудно. Но кто знает, может то, что мы видим – это заря действительно общенационального зеленого движения.
Добавить комментарий