Говорят, война не закончится до тех пор, пока каждый неизвестный солдат не обретет свое имя. Но, думаю, еще и пока каждая жертва войны не будет признана в том, что она действительно была жертвой.
Женщины, которых угрозами, силой, страхом загоняли в дома терпимости вермахта, — они ли не жертвы?
Может быть, даже вдвойне. Клеймо «немецкая шлюха» — это навеки.
Многие из молодой поросли оппозиции, кто на прошлогоднем Марше миллионов 6 мая тщетно пытался сопротивляться озверевшим омоновцам, переворачивая биотуалеты и обороняясь пластмассовыми древками знамен, — даже не подозревают о том, во что вылились настоящие массовые беспорядки в Москве 1 мая 1993 года. Равно как и молодые следаки из СКР, занимающиеся «Болотным делом». Между тем, события двадцатилетней давности способны преподнести не один любопытный урок.
Накануне 1 мая наш автор размышляет о том, кто и что пришло на смену рабочему классу и его ценностям
Стоять — сидеть.
Пламя печей — сияние мониторов.
Засаленные спецовки — белые воротнички.
Грохот станков — перестук клавиатуры.
Водку с дымом папирос (ежевечернюю отдушину) сменила пятница-развратница с пенистым чешским пивасом.
Вы, наверное, уже поняли, кого и с кем я решил сравнить в честь Первомая.
Раньше рабочих называли передовым классом. Молодые и городские, груз страны лежал на их плечах.
Социум ожидает, что мужчины и женщины будут действовать определенным образом сообразно своему полу. Предопределение на каждого действует удушающе, но на женщин и представителей queer-меньшинств в особенности.
Гендерные стереотипы ставят мужчину на первое место и женщину на второе.
Мы как представители "ультра-левой секточки" конечно не можем обойти вопрос критики более крупных организаций. Ну и вообще раскритиковать КПРФ для любого неформального левого дело святое и не безынтересное.
В своей статье мы не будем описывать серую массу рядовых сталинистов-зюгановцев, а остановимся на самых ярких персонажах и событиях Свердловского отделения КПРФ.
Доклад на конференции On the idea of communism, Лондон, 14 марта 2009 г.
В основе исторического материализма лежит утверждение, что всякая история является историей классовой борьбы. При историко-материалистическом подходе классовая борьба исследуется через критику политэкономии. Критика приходит к выводу, что смыслом классовой борьбы является коммунизм, "реальное движение, которое отменяет существующее положение вещей" (Маркс, Немецкая идеология). Все выглядит так изнутри движения.
По всей стране 9 февраля прошёл митинг "За достойную медицину". Не обошёл он и город Ижевск. Расскажу свои впечатления как медика и непосредственного участника. Митинг проходил рядом с памятником, олицетворяющем Удмуртию - Ижиком (но что-то Удмуртия не шибко такая же весёлая, жизнерадостная и улыбчивая, а жаль).
Городское пространство приватизируется крупным капиталом. В центре города начинают работать бульдозеры, сносящие дома. Бедняки выселяются на окраины, где для них строят кварталы доступного жилья. Там же, на окраинах, начинается самодеятельное строительство фавел. Средний класс старается отгородиться в закрытых охраняемых районах.
Огромные финансовые трудности испытывают не только постоянно ругаемые за разгильдяйскую бюджетную политику испанцы, португальцы, итальянцы и греки. В других государствах Евросоюза кризис становится понемногу всё более заметным. В настоящий момент особенно тяжело затронута Голландия, так называемый «якорь стабильности» Еврозоны. Голландия долго считалась экономическим примером в Еврозоне; теперь же становится всё более явным, что пузырь, возникший там вокруг недвижимости, грозит лопнуть.
"Студенты всех стран, требуйте другого учебного плана!" — призывают культурные левые из Adbusters, покушаясь тем самым на теоретические основания мировой экономической политики.
Как-то раз, американский президент Рональд Рейган заметил: «Самые страшные девять слов в английском языке это – «Я из правительства, и я здесь, что бы помочь»». Я испытываю тот же страх, когда кто-то представляется экономистом.
В середине 90-х годов слова «нация» и «патриотизм» не вызывали у здравомыслящих людей иной реакции, кроме брезгливой дрожи. Почти всем было понятно: если в бурлящем тогда вареве свободы и обмана кто-то заводил речь о «русской нации» или «истинном патриотизме», скоро должно запахнуть паленым. В середине 90-х жалобщики и страдальцы все еще были убеждены, что «во всем виноваты» евреи. В каких нафталиновых сундуках заперты сегодня их томительные стоны? В середине 90-х никто не боялся «кавказцев», потому что страх наводили «тамбовские», «казанские» и «люберецкие».
Ситуация в сотрясаемой кризисом Греции продолжает обостряться. Повседневным делом стали расистские нападения на мигрантов. Неофашисты на подъеме, а греческое правительство приказывает полиции захватывать либертарные центры и сквоты. О положении рассказывает активист FAU, журналист-фрилансер и переводчик с греческого Ральф Драйс. (Ральф уже много лет пишет в газете "Грасвурцельреволюцион" статьи о Греции. В 1996-2001 гг. он участвовал в анархистском движении в Салониках и с тех пор жтвет то в Германии, то в Греции).
Не далее как еще сорок лет назад роль рынка при капитализме трактовалась достаточно однозначно. Рынок рассматривался в качестве определяющей черты капитализма не только потому, что был ключевым элементом его функционирования, но и потому, что четко отделял капитализм от двух противоположностей, которым он часто противопоставлялся:с одной стороны, от феодализма, который предшествовал ему, а с другой — от социализма, который, как ожидалось, должен был его сменить. Как правило, это подразумевало, что феодализм был дорыночной системой,а социализм — пострыночной.
Настало ли время взглянуть за границы капитализма, на новую систему общественных отношений, которая позволила бы нам жить в более ответственном, справедливом и гуманном обществе? Ну хорошо. Мы пережили кризис и у нас есть множество возможных объяснений его природы. Было бы интересно посмотреть разные типы объяснений.
Изначальные истоки доктрин национализма сводятся к двум основным моделям – либеральной и натуралистической. Первая восходит к течениям, представленным Гоббсом, Локком, Монтескье и Руссо, кульминацией которых стала Французская революция. Эта доктрина формулирует идею нации как противоположности политической власти абсолютной монархии.
15 января 1978 года, по окончании крупной манифестации CNT против "пакта Монклоа", были брошены бутылки с "коктейлем Молотова" в здание одного из самых известных и временами самого успешного концертного зала "Скала" в Барселоне. Непосредственным результатом стала гибель 4 рабочих зала: Диего Монтеро, Бернабе Браво, Рамона Эгеа и Хуана Мануэля Лопеса. Двое из них были членами CNT.
Экстраординарная жизнь, борьба и любовь Эммы Гольдман помогают понять, в чём состоит необычайно влекущий одних и так пугающий других драйв революционного активизма. Даже те, кто ничего не знает об Эмме Гольдман, кроме имени, слышали историю о том, как молодая Эмма задорно плясала на какой-то революционной маёвке. Один строгий товарищ сделал ей замечание – мол, не для того здесь собрались. Эмма ответила, что ей не нужна будет революция, если ей нельзя будет там танцевать.
На последних парламентских выборах в Греции 425 тысяч избирателей отдали свой голос неонацистской политической партии "Золотая заря". Несмотря на то, что "Золотая заря" принимала участие во множестве уличных нападений, а взгляды ее участников варьируются от нелепых до откровенно расистских, популярность партии растет день за днем. Что же такое «Золотая заря», каково ее происхождение и подлинная сущность? Какой характер имеют ее отношения с полицией? И кто те люди, которые голосуют за эту партию?
Часто в комментариях возникает вопрос о том, сможет ли установившееся самоуправление ликвидировать эксплуатацию и собственно капитализм. Приводятся застарелые марксистские утверждения, что без ликвидации эксплуатации, товарного производства, частной собственности невозможно добиться преобразований...
Для анархистов вопрос экономики был и остаётся довольно сложным. Недостатки капитализма и государственного социализма видны невооружённым взглядом, но на вопрос о том, как может быть иначе, мы зачастую отвечаем или несколько оторванными от реальности теориями, или...
