В России в преддверии выборов началась новая волна репрессий: несколько антифашистов подверглись пыткам, их обвиняют в создании террористической организации. В 2011 году силовики преследовали анархистов по схожей схеме, выдумав организацию "Антифа-RASH".
Осенью 2017 года была поставлена точка в одном из наиболее абсурдных "антиэкстремистских" дел России начала 2010 годов, так называемом деле "Антифа-RASH" – два последних фигуранта получили политубежище.
В апреле 2011 года нижегородских антифашистов обвинили по ряду статей, в том числе в создании и участии в экстремистском сообществе и подготовке государственного переворота. Ни один из них так и не услышал приговора в свой адрес. В декабре 2013 года трое (Павел Кривоносов, Олег Гембарук и Дмитрий Колесов) попали под амнистию в честь сочинской Олимпиады. К этому времени дело практически развалилось, а в обвинении осталась только статья о хулиганстве. Амнистии, по всей видимости, были рады все – и терпевшая поражение прокуратура, и суд, уставший указывать обвинителям на многочисленные нарушения, и трое обвиняемых.
Однако дело не закончилось для Альберта Гайнутдинова и Артема Быстрова, предполагаемых лидеров группировки, бежавших из страны до начала судебных тяжб. На них, как находящихся в федеральном розыске, амнистия не распространялась. Молодые люди более пяти лет прожили в соседней Украине, тщетно пытаясь оформить статус политбеженцев. Только в октябре 2017 года им были выданы виды на жительство в одной из стран дальнего зарубежья. Быстров согласился рассказать о своем бегстве и жизни в чужой стране при условии, что он не будет называть государство, в котором находится.
"Погулял"
Странное название "Антифа-RASH" – плод специфического воображения оперативников нижегородского Центра "Э", проводивших обыски в квартирах у пятерых антифашистов. По версии следствия, так называлась экстремистская группировка, совершавшая нападения на нацистов и футбольных фанатов, а заодно готовившая в стране вооруженный переворот. В качестве доказательств фигурировали написанные с ошибками "удостоверения" участников, якобы найденные в ходе обысков, а также устав "Антифа-RASH", "обнаруженный" следователями на одном из изъятых компьютеров.
Само название раскрытого экстремистского сообщества абсурдно. Мало того что это звучит как "масляное масло", так опера, затеяв громкое дело, даже не удосужились выучить матчасть. В найденных "удостоверениях" аббревиатура RASH (в оригинале Red and Anarchist Skinheads — Красные и Анархистские Скинхеды, то есть сообщество скинхедов-нерасистов, объединенных левыми взглядами) расшифровывалась как "Красная Анархия Скинхедов".
Ставшие интернет-мемом "удостоверения" – не единственная белая нить, которой сшивали это дело. Были свидетели-таксисты, понятые-солдаты, потерпевшие, признавшиеся, что дали показания под пытками — весь набор российского правосудия в его самом отвратительном виде. Но даже российское правосудие не спешило выносить вердикт по делу, вокруг которого поднялся шум на пол-Европы. За "Антифа-RASH" следила федеральная пресса, а акции солидарности проходили в Великобритании, Польше.
Быстров был единственным участником мифической группы, попавшим под домашний арест. Остальные проходившие по делу находились под подпиской о невыезде. Гайнутдинов, главный раздражитель нижегородского Центра "Э", публиковавший на своем сайте streetmob.org в том числе и информацию, порочащую антиэкстремистское ведомство, во время обысков не был в городе. После задержаний Альберт некоторое время жил в Москве, а затем уехал в Украину.
Перед началом предварительных слушаний в марте 2012 года Быстров решил последовать примеру товарища. Его исчезновение стало сюрпризом не только для суда и прокуратуры, но и для ближайших друзей.
"Мой защитник как-то сказал, что формально домашний арест длится во время следствия. Между отправкой дела в суд и слушанием я якобы "могу погулять". Вот я и "погулял", – вспоминает Быстров.
По его словам, больших колебаний в этом вопросе не было. Антифашист уверен, что, даже если бы он не получил обвинительный приговор, спокойно жить в родном городе ему не дали. На это, объясняет Быстров, намекали сотрудники Центра "Э" и ФСБ, склонявшие его к сотрудничеству.
Не без коварства
"Так как до ареста у меня не было в планах заграничных поездок, загранпаспорта я не делал. Из стран ближнего зарубежья, куда я мог поехать по внутреннему паспорту РФ, выбор пал на Украину. Пересекая белорусско-украинскую границу, я не был уверен, что не завернут, хотя риск утечки информации был минимизирован. В итоге до Киева добрался без проблем", – рассказывает беглец.
МВД России узнало о примерном местонахождении пропавшего достаточно быстро, но вернуть его на родину не удалось. Хотя попытки этого, полные коварства, силовики предпринимали. Быстров рассказывает, что видел документы запроса российского ведомства коллегам из Украины. В них антифашист был представлен человеком, проходящим по хулиганской статье (об антиэкстремистской 282 статье УК РФ, за которую из Украины высылать не должны, в запросе не упоминается) и сбежавшим из-под ареста (Быстров находился под домашним арестом).
Он вспоминает, что во времена правления Януковича, когда правоохранительные органы двух стран активно сотрудничали между собой, он был предельно осторожен. Общался только с небольшим кругом людей, никому не сообщал, где находится, все переписки в интернете вел только под шифрованием.
"В страну я попал легально, с трехмесячным разрешением. В эти три месяца подал документы на получение убежища в Украине. Получил отказ. На основании отказа подал документы в Организацию Объединенных Наций, рассказав о своей ситуации. Параллельно обжаловал в суде решение об отказе Государственной Миграционной Службы Украины, на основании чего мог продолжать легально находиться в стране. Но даже несмотря на свой статус, был осторожен, поскольку случалось, что граждан РФ в аналогичной ситуации сажали в СИЗО в Украине до выяснения или похищали и вывозили в Россию, опять же в тюрьму", – объясняет Быстров.
Пройдя все судебные инстанции, Артем так и не добился отмены решения миграционной службы. Но тут случились Майдан и смена власти, давшие возможность подать документы на убежище еще раз. Безрезультатно. Во второй половине 2014 года россиянину предложили покинуть территорию Украины. С тех пор и до получения вида на жительство в другой стране он жил в Киеве нелегально.
В таком положении он умудрялся находить работу и обходить проблемы с местной полицией.
"Работы в Киеве хватало, кто ищет – тот найдет. Всегда есть риск, что найдутся "ответственные граждане" из числа коллег, которые могут поделиться своими подозрениями с сотрудниками внутренних органов, но если есть необходимость – идешь на риск. Естественно, выбор значительно сужается при отсутствии документов, и надо всегда иметь в запасе пару вариантов", – объясняет антифашист.
Русский акцент
Быстров вспоминает, что популярность в обществе ультраправых удивила его уже в первые месяцы жизни в Киеве. Особенно насторожили 10% голосов, которые националистическая партия "Свобода" получила на выборах в Раду в 2012 году.
Бегство Януковича, люстрация и эйфория от победы на Майдане были для него временем надежд. В те дни он перестал шифроваться от местных властей, женился, взял грант на открытие предпринимательской деятельности. Быстров работал в магазине стройматериалов, принадлежавшем беженцу из Сирии, с которым нижегородец познакомился через ООН. В 2015 году, получив грант в ООН, он открыл в магазине свой отдел электротоваров.
Стремительно развивавшиеся события в Крыму и на Донбассе принесли новые риски. Он вспоминает, что подумывал переехать в Крым, откуда родом его жена, но из-за аннексии полуострова Россией это стало невозможно.
"Когда мне окончательно отказали в миграционной службе продлевать справку, из документов у меня остался внутренний паспорт и военный билет РФ, что в то время выглядело бы довольно подозрительно, окажись они при мне во время проверки на улице. Также, даже спустя 5 лет, окружающие очень часто замечали мой русский акцент. Пропаганда делала свое дело среди населения, вчерашним нацистствующим уголовникам и бандитам дали власть, погоны и оружие, политика декоммунизациии и дерусификации, эскалация военных действий – была масса оснований снова стать максимально осторожным".
Его статус был непонятен. Хотя он был нелегалом, депортировать Быстрова не могли, все-таки он находился под защитой ООН. Да и куда депортировать, если с Россией страна находилась фактически в состоянии необъявленной войны? Быстров допускал, что его могли поместить в изолятор, а потом обменять на украинских военнопленных, но все обошлось.
"ООН в Украине реально работает. И материально, и юридически, и морально поддерживали все пять лет, от начала и до самого переселения. Чего не скажу о Миграционной службе, которая, видимо, плохо финансируется, что сказывается на качестве работы. Не один и не два раза я стоял целый день в очереди и не был принят. Постоянная текучка и нехватка кадров, отсутствие, казалось бы, очевидных для организации такого типа переводчиков (даже с английского), отсутствие ксерокопии – все эти прелести бюрократии ждут людей, у которых и без того в жизни много трудностей", – продолжает Быстров.
Украина не предоставила ему, как искателю убежища, никакой временной жилплощади. Приходилось снимать квартиры и хостелы, а поначалу, когда с деньгами было особенно трудно, некоторое время жить в гараже.
Не о чем жалеть
В январе 2017 года, когда правительство увеличило налоги в три раза, Быстрову пришлось закрыть свой отдел в магазине. Но долго переживать по этому поводу не пришлось. Уже весной Артем получил хорошие новости о том, что ему удастся переехать в новую страну. Наконец-то завершились годы борьбы за убежище и отказов в получении вида на жительство.
Государства, одно за другим отказавшие антифашисту во въезде, ничем не мотивировали свои решения. Но сам активист полагает, что это связано с хулиганской статьей, фигурировавшей в деле, и с его "непривлекательными" для стран первого мира леворадикальными убеждениями.
Вероятно, если бы в 2011 году Артем остался в Нижнем Новгороде, то двумя годами позже он тоже попал под амнистию. Но сам антифашист в подобном ключе не рассуждает. Свою судьбу он считает логичной. Центр "Э", выполняя роль современной политической полиции, старался зачистить весь протестный электорат: от крайне левых до крайне правых. Особенно доставалось активистам из провинциальных городов, где уровень произвола традиционно зашкаливал. Неудивительно, что антиэкстремисты добрались и леворадикалов, к которым относился анархист Быстров.
Осознавая всю абсурдность своего дела, всех этих бумажных "удостоверений", потерпевших, избитых операми и непонятных свидетелей, он вспоминает о деле без сожалений и удивлений над собственной судьбой: "Я ни о чем не жалею. Если кто-то ждет раскаяний и сожалений о зря потраченной молодости – пусть обломается. Враги остаются врагами. Под амнистией понимаю снисхождение к осужденным или подсудимым. Нахожу унизительным просить о помиловании за выдуманные преступления".
С резонансного задержания в апреле 2011 года прошло чуть больше одного президентского срока. За это время численный состав нижегородского Центра "Э" сильно изменился. Но, насколько нам известно, ни один из тех оперативников, которые занимались делом нижегородских антифашистов не покинул свой пост после проверок прокуратуры или управления собственной безопасности, несмотря на то, что в эти ведомства поступали жалобы на пытки. В 2017 году Европейский суд по правам человека признал факт пыток по отношению к другому нижегородцу Никите Данишкину, присудив компенсацию 20 000 евро. В 2010 году его пытали сотрудники того же Центра "Э", заставляя признаться в подготовке террористического акта.
Однако непотопляемым остается и начальник регионального Центра "Э" полковник Алексей Трифонов. В мае 2017 года издание The Insider проследило связь Трифонова и провокаторов, обливающих либеральных активистов зеленкой. В Нижнем Новгороде таким атакам подвергались, в частности, Мария Алехина и Надежда Толоконникова из группы Pussy Riot, приехавшие в город с правозащитной миссией: они планировали посетить женскую колонию ИК-2.
"С уверенностью можно говорить об участии в подготовке или сопровождении нападения со стороны как минимум двух сотрудников МВД — Василия Степнова и Алексея Трифонова", – сообщалось на сайте правозащитной организации "Зона Права" об этом инциденте.
Громких дел в адрес нижегородских антифашистов после провала операции "Антифа-RASH" не было. Но, по словам местных активистов, Центр "Э" время от времени напоминал о себе мелкими провокациями, в основном, сорванными музыкальными концертами и фестивалями. Зачем им это нужно, точно не знает никто. Видимо, таким образом осуществляется профилактика экстремизма в молодежной среде. Как рассказывают нижегородцы, попадавшие под такие "проверки", судьбой Быстрова и Гайнутдинова "эшники" интересуются до сих пор.
