Недавно отмечалась 32-я годовщина событий 19-21 августа в СССР - попытки путча ГКЧП и её отражения методом народного восстания в Москве и политических интриг верхушки управителей государства. Анархисты и анархистки принимали в этих событиях живейшее участие. Так, в Москве у здания СЭВ и Белого дома были построены две анархистские баррикады.
Канал "Минута в минуту" выкладывает подробные публикации об этих событиях, а канал "Анархия в СССР" вспоминает, как реагировали на события анархисты и что они делали, чтобы повлиять на их ход и исход.
На головном фото: анархисты в Москве на баррикаде №6.
Утро 19 августа для многих началось слишком рано.
Мобильных телефонов тогда на руках у обычных людей нет, интернет уже изобретён и даже проник в СССР, но всё-таки связь с помощью скрипящих модемов - фантастическая редкость. Информационных сайтов тоже считай нет, только би-би-эски и списки рассылки на электронную почту. Но даже не во всех редакциях средств массовой информации всё это имелось - компьютеры, модемы, желание и умение ими пользоваться. Другое дело факс, по нему можно было передать страницу-другую текста. Но это тоже совсем не домашняя машинка.
В общем, основным средством связи были обычные домашние телефоны. И они нещадно звонили в это утро у многих, начав свой трезвон вскоре после 6 утра. Так, звонками по телефону, люди, поднимающиеся раньше всех, оповещали друзей и знакомых: в стране, похоже, государственный переворот.
Как раз с шести утра по ТВ и радио зачитывали сообщения о том, что в СССР внезапно объявились чрезвычайное положение и новый президент, митинги, забастовки и оппозиционные партии запрещены, пресса поставлена под контроль нового руководства, которое называет себя ГКЧП (Государственный комитет по чрезвычайному положению).
Вообще-то анархисты, как и другие участники бурной политической жизни конца 1980-х - начала 1990-х, ждали государственного переворота уже давно. Госпереворота тогда принято было ждать: уж слишком быстрые и радикальные перемены происходили в жизни Советского Союза, было просто непонятно, как хмыри из КПСС, КГБ и прочих охранительских структур могут это переносить столь долго. Уверенность, что Перестройку прихлопнут, была почти всеобщей.
При этом никаких конкретных планов - как себя вести в случае госпереворота - ни у анархистов, ни у представителей других оппозиционных политических групп не было. Не то чтобы все были столь недальновидными, просто привычка строить планы ещё не сформировалась, поскольку не успевали вы построить планы, как их быстро опровергала и переворачивала сама реальность.
И хотя о гипотетическом перевороте много говорили и писали, но реальный путч ГКЧП застал всех врасплох - и не только анархистов, но и президента СССР Михаила Горбачёва.
В 6 утра заработало радио и ТВ. В седьмом часу утра по всей европейской части страны зазвенели телефоны. Пора было просыпаться для новой жизни.
Никакого специального плана для действий в условиях госпереворота у анархистов в августе 1991 года нет, зато они стихийно делают то, что и другие неравнодушные жители страны.
В Москве сначала сотни, а потом и тысячи людей уже с утра устремляются на Манежную площадь, привычное в то время место оппозиционных митингов, в Ленинграде - на Мариинскую.
Опытный глаз ни с чем не спутает чёрный, с бахромой, гордо реющий стяг Ассоциации движений анархистов (АДА). А где этот стяг, там, с высокой долей вероятности, - Пётр Рауш, один из создателей АДА. Петроград, 19 августа 1991 года, фото: Ralph Berry (отсюда)
Ещё одна точка сбора москвичей - Белый дом, в тот момент здание Верховного Совета РСФСР. Рядом идёт бесконечная стройка нового корпуса американского посольства, этому долгострою много лет, так протестующие получают доступ к строительному мусору, который в их руках становится строительным материалом. Первые баррикады строятся именно из него. Позднее в дело идут троллейбусы, ими перегораживают дороги. Против танков и бронемашин это не очень надёжная защита, но чуть более зримая, нежели первые баррикады из мусора и дреколья. А танков и бронетехники на улицах Москвы уже предостаточно, все, кто гуляет в опасных точках - на Манежной, у Моссовета на Тверской, у Пушкинской площади и на Тверском бульваре, на Пресне и у Белого дома, уже видели её, припаркованную сплошняком на улицах или маневрирующую.
Москва, 19 августа 1991 года: как выглядели баррикады из троллейбусов
Московское анархо-движение в этот момент расколото, многие группы не общаются или откровенно недолюбливают друг друга. Действуют уже несколько лет Конфедерация анархо-синдикалистов (КАС) и Московский союз анархистов (МСА), они находятся в откровенно враждебных отношениях. Появившиеся недавно АРОМ/АМФ (Анархо-радикальное объединение молодёжи / Анархический молодёжный фронт) общаются со всеми, но держатся обособленно, есть ещё вечно насупленная ИРЕАН (Инициатива революционных анархистов), пытающаяся в контркультуру и хэппенинги, есть полумифический/полуреальный Комитет культурной революции и кто-то ещё (позднее, в сентябре, в объединительной конференции на Преображенке принимали участие целых восемь групп).
Нет единства среди анархистов и в уличных действиях, кто-то ещё митингует на Манежной и у Моссовета, а кто-то уже строит баррикады у Белого дома. Но это происходит не из-за каких-то идейных или тактических разногласий, а просто потому, что оказавшись на улице, легко потеряться, а там уж приходится действовать вместе с незнакомыми людьми, с теми, кто оказался рядом (напомним, мобильных телефонов ещё не существует).
Уже собравшись почти все у Белого дома во второй половине дня 19 августа, анархисты оказываются минимум в трёх точках: у одного из подъездов здания Верховного Совета, на ступеньках здания СЭВ (теперь это мэрия; здесь начинается строительство анархистской Баррикады номер 6) и около троллейбусов, которые перегораживают проезд между Калининским проспектом (Новым Арбатом) и Кутузовским (в этих троллейбусах все дни путча ночевали анархо-панки).
Постройкой и обороной легендарной Баррикады номер 6 руководил не менее легендарный иркутский анархист Игорь Подшивалов, он приехал на первый федеральный совет КАС, который проходил в Подмосковье 17-18 августа 1991 года и решил остаться в Москве ещё на несколько дней, чтобы повстречаться с друзьями, походить по библиотекам. Но заниматься ему пришлось не чтением.
Конечно, ни одну баррикаду 1991 года вокруг Белого дома нельзя считать чисто анархистской. Потому что баррикады строятся теми людьми и с теми людьми, которые оказались ровно сейчас на месте и взялись за дело. Конечно, у них могут быть разные взгляды и убеждения. Именно так и вышло с условно "КАС-овской" Баррикадой номер 6 на ступеньках здания Совета экономической взаимопомощи (СЭВ).
Да, Игорь Подшивалов был одним из основателей Конфедерации анархо-синдикалистов (КАС), возможно, первой со времён гражданской войны 1918-1922 (1928) годов всесоюзной/всероссийской анархистской организации. Но главным организатором баррикады он стал не благодаря "большому вкладу в движение", а благодаря своим личным качествам, которые он вполне проявил при строительстве, обустройстве и повседневном быте баррикады - и люди к нему потянулись.
Уже в первую ночь определились и с командиром - им стал Игорь Юрьевич, и с его заместителем, которым стал в недавнем прошлом офицер советской армии и коммунист по взглядам (его имя сейчас не можем быстро восстановить, впишем позже, когда доберёмся до источников). Казалось бы парадокс, как так вышло: по самоощущению люди вышли бороться с коммунистами и их военной хунтой, а тут один из организаторов их ячейки - военный и коммунист. Но так бывает, жизнь не без парадоксов.
Помимо прочего, в этом добром сотрудничестве анархиста и коммуниста можно было бы рассмотреть намёк на возможное сотрудничество в будущем. Но тогда мы этого не видели, будем честны.
По внутреннему радио Белого дома объявляют о готовящемся штурме. Пришедшие помогать анархисты вооружаются арматурой.
— Петя, ты же за ненасилие!
— Конечно, за ненасилие. Но если полезет какая-нибудь сволочь на нашу баррикаду, то я успею его трахнуть по голове этой арматуриной.
Судя по контексту, упоминаемый в хронике "Минута в минуту" Петя - никто иной как Пётр Владимирович Рябов, нынешний кумир молодёжи. Впрочем, мало ли среди анархистов Петь? Много! Но в разные эпохи.
Немного абсурда с внутренней кухни движа.
19 августа 1991 года, примерно с 18.30, - в этот момент баррикады уже строились, но не были ещё сколь либо "внушительными", в общественном центре Моссовета на Советской площади, слева от коня и всадника, если смотреть обоим в лоб, состоялся стихийный сходняк московских анархистов и ультралевых. Обсуждали они, конечно, актуальную повестку, то, что происходило прямо сегодня, сейчас.
Вот что вспоминает об этом Влад Тупикин, один из участников того собрания:
"О собрании я узнал случайно, буквально носился с фотоаппаратом по улице Горького между БТР-ми и встретил то ли товарища Диму Л., то ли товарища Петю Р., то ли ещё кого-то. Ладно, думаю, пойду, послушаю, что люди скажут. Не детей вместе крестить, конечно, но всё же день исторический.
Общественный центр Моссовета тогда был таким местом разнообразным, там могли и депутаты, выбранные в 1990 году, встречи со своими группами поддержки проводить, и всякая демшиза попусту ошивалась, бывали и чуть ли не полунаучные какие-то чтения.
В неуютной большой комнате с плохими стульями собралось человек 35 или 40, в общем, биток, продохнуть было нельзя.
Были все "цветы зла", простите, все лепесточки левацкого добра: и анархисты из разных враждующих между собою групп, и полунаучные люди в очках и с отметинами истины на челе, была и демшиза, конечно, но были и политики. Из депутатов помню Бориса Кагарлицкого, он ведь тоже избрался в Моссовет весной 1990-го, но вроде были ещё какие-то депутаты.
Поскольку дневников я не вёл, сейчас мне трудно восстановить ход встречи. Обсуждали, конечно, как всё понимать и что делать в свете переворота ГКЧП. Сходились на том, что решает улица, что надо на улицу. Но хотелось и заявить что-то веское, что-то к случаю пробумбумкать, листовки распространить, что-то в них написав и как-то их подписав. В принципе, здоровое желание, ведь и до 19 августа 1991 года, и после 22-24 августа - никто бы из присутствующих с дяденькой Ельциным на одном поле и срать бы не сел, Ельцина тут все презирали, посмеивались над ним, считали, в общем, опасным демагогом и самодуром первого президента РСФСР, а после откровенно тупых действий и казённых слов ГКЧП выходило вроде как, что Ельцин в стране типа главный борец с диктатурой и за счастье народное. Ну ведь чушь! Хотелось кричать и ругаться матом от этого. Но и в письменной форме хотелось что-то прокричать тоже.
Набросали тезисы, стали думать, как подписывать. Тут-то Дима Костенко из ИРЕАН и ляпнул, типа, а давайте подпишем не от каждой группы отдельно, а от некоего Единого Блока Левых Сил (которого не было, на самом деле, - ни единства, ни блока).
Я тут же составил в голове аббревиатуру ЕБЛС и выпалил: "Дима, да чего мелочиться, давай уж сразу от Единого Блока Левых Организаций!"
Дима крякнул, вспыхнул, по залу прокатилось ржание. Тут-то я и понял, что мне пора. Товарищи мои анархо-синдикалисты весь день спасали компьютеры и множительную технику из стрёмных мест расположения, готовились к баррикадам и подполью, а мне надо было на работу. С девяти вечера наступала моя смена ночного редактора в неформальском Агентстве новостей и информации, где я тогда, в дополнение к дневному оплачиваемому труду, подрабатывал, ожидая прибавления семейства, вот я и поехал.
Что там решили потом на этом собрании, кроме как подписаться, натурально, еблом, я не знаю и больше не интересовался.
- Ха, анекдот зачётный. Может ещё что-то вспомнишь? На баррикадах ведь наверняка много бреда творилось.
- Да не был я на баррикадах. Как заступил вечером, так ни разу больше и не оступился: в шесть утра никто сменять меня не пришёл, в семь и восемь тоже. Так и вечером не сменили, и в шесть утра следующего дня. Кинули товарищи нефоры - всем хотелось скакать по городу, залезать на танки и строить баррикады, на смены свои в редакционной лачуге они не вышли. А я писал, редактировал и выпускал новости. Такой вот вышел вместо путча 50-часовой рабочий день".
Добавить комментарий