Мексика

В мексиканской глубинке разворачивается суровая борьба между местным населением, организовавшим автономные коммуны, и нарко-картелями. Мы уже писали о том, что население ряда регионов Мексики, устав от беспредела наркокартелей, а так же от купленных мафией государственной полиции и официальных властей, перешло к самоорганизации. Делается все в соответстви с идеями американского анархиста, теоретика и практика либертарного коммунализма Мюррея Букчина. Небольшие мексиканские поселки и города объединяются, перестают платить налоги властям. На собственные деньги они организуют народное ополчение - коммунитарную полицию.

Работа Максима Раевского (Льва Фишелева) "Анархо-синдикализм и критический синдикализм" представляет собой ответ на аргументы другого известного участника российского анархистского движения Иуды Гросмана-Рощина (а так же на замечания единомышленников Гросмана-Рощина). Это дискуссия по довольно узкому вопросу о том, каким следует быть анархо-синдикализму. И все же, я собираюсь сказать, что беседа между этими двумя анархистами, случившаяся более 100 лет назад, представляет собой интерес и сегодня. А почему я так думаю?

В Мексике усиливается беспредел нарко-картелей, которые фактически подчинили себе ряд регионов в провинции. Они нападают на жителей, берут заложников. Мексиканская полиция и армия не вмешиваются (причины понятны). В ответ сотни муниципалитетов объявили автономию. Они перестали платить налоги коррумпированному правительству, которое отказалось защищать население, выбрали новые автономные муниципальные власти, которым и перечисляют налоги, регулярно проводят местные собрания для принятия различных законодательных и хозяйственных решений (т.е. ввели прямую демократию).

26 октября полицейский спецназ атаковал автономный муниципалитет Эдуардо Нери в штате Герреро (Мексика) и арестовал 42 участника коммунитарной полиции. Этот муниципалитет - один из сотен, поднявшихся против насилия нарко-картелей. Я уже писал ранее о ситуации в Мексике. Государство в этой стране, во всяком случае в провинции, пракитически исчезало и реальная власть перешла в руки нарко-картелей. Они похищают жителей и, в случае отказа внести выкуп, убивают их, похищают девушек с целью сексуального насилия, торгуют наркотиками, словом, систематически терроризируют население.

Историк Александр Шубин дал красивый ответ на вопрос о том, что будет, если Каталония выйдет из Испании, а какой-нибудь город, например, Таррагона, выйдет из состава Каталонии - где предел деления? Он ответил, что этот вопрос возвращает нас к самому фундаменту общества. Фундамент может быть перестроен. Пределов деления нет, или, если хотите, предел деления - человек, индивид.

В Мексике централизованное государство стало сегодня намного слабее, чем прежде. Местная администрация и полиция находится под контролем нарко-картелей. Последние регулярно совершают убийства конкурентов или просто людей, заподозренных в нелояльности картелям. Изуродованные разными способами тела жертв выставляются на публичное обозрение. Недавно головы убитых были отделены от тел, на тела были помещены шляпы, украшенные национальными цветами Мексики. Возле тел положены метлы. Эта символика подчеркивает намерение мафии очистить страну от своих конкурентов и "стукачей". Полиция Мексики, вместо того, чтоыб охранять население, сама занялась рэкетом.

Глобализация создает невиданные прежде возможности для обмена товарами и информацией во всем мире. Тем самым она помогает создавать новые технологии, новые рабочие места. Организуя единое информационное и торговое пространство, в котором тают границы отдельных государств, глобализация впервые превращает человечество в единое целое. Глобализация ведет к смягчению этнической напряженности и требует толерантности: чтобы много разных людей взаимодействовали в качестве субъектов рынка (продавцов и покупателей) требуется некоторое снижение межэтнического напряжения, терпимость к разным видам сексуального поведения, к разным культурам и т.д.

Однажды ехал в поезде, соседкой была молодая девушка. Она недавно окончила какой-то ВУЗ, стала юристом и устроилась чиновницей со стартовой зарплатой 40 тыс. Это было в 2012 г. Она была очень довольна. И таких, как она - миллионы.

Мне не нравятся налоги. Я не хочу ее кормить. Ничего лично против нее не имею, но зарабатываю меньше и она мне - не друг, не брат и не сестра. Поддерживать структуры социальной помощи, помогать людям, испытывающим трудности, должна местная община, которую мы в состоянии контролировать. Но государство берет больше, чем дает и тратит не так, как нужно. На налоги у нас уходит в среднем 30-40% зарплаты...

Что является целью анархизма - либертарная коммуна или управляемые федерацией трудовых коллективов предприятия? Поддерживает ли анархизм забастовки за зарплату на предприятиях или он за движения местных жителей (экологические или направленные на получение земли и т.д.)? Всякий раз, когда анархистское движение набирает силу или сталкивается с реальными социальными выступлениями, этот вопрос начинает обсуждаться. Недавно такая дискуссия имела место между анархистами Мексики и Индонезии.

Говоря о современных социальных радикальных движениях в Мексике, сразу обычно вспоминают сапатистов. Но это не вполне верно. Сапатисты отказались от вооруженного противостояния с мексиканским правительством. Хотя они организовали свои самоуправляющиеся общины и кооперативное движение, сапатисты сегодня - далеко не самое радикальное социальное движение в Мексике. Примерно с 2012 года в штате Герреро развернулось движение населения против наркокартелей. Мексиканские наркокартели уже давно не являются тайными обществами, торгующими сластями из-под полы. Они полностью контролируют власть и полицию, а так же значительную часть политиков и депутатов в Мехико.

Один из самых интересных теоретиков американского анархизма и либертарного коммунализма Мюррей Букчин писал:

2 декабря 2016 г в мексиканской общине Алакатлатцатла в штате Герреро была создана вооруженная милиция (добровольческое ополчение) для защиты безопасности, семей, земли и территории в условиях огромного роста насилия и грабежей. В целях защиты своей автономии и физической безопасности коренное население взяло в руки оружие, для того, чтобы порвать с зависимостью от организованной преступности.

А вот более ранее сообщение за март 2013, одно из многих, которое стоит того, чтобы его процитировать полностью:

Если мы посмотрим на современный европейский и американский анархизм, и на то, чем он занимается последние полвека, то обнаружим, что это маргинальное (быть может, за исключением Греции) общественное движение, не оказывающее почти никакого влияния на общество. Оно состоит из нескольких тысяч - максимум пары десятков тысяч человек; все это не имеет ничего общего с гигантскими социально-революционными анархистскими движениями первой половины 20го столетия, от махновщины до 1,5 миллионной испанской CNT.