Всем привет! Мы продолжаем наш еженедельный подкаст "Тренды порядка и хаоса". Это эпизод 149. Вот о чём мы хотим поговорить на этой неделе.

Послушать на SoundCloud

Война близко

Все последние дни, а особенно в конце недели, происходили интересные события на границе Украины и Белгородской области России. Для жителей Украины, конечно, война уже давно не "на пороге", а прямо в доме, и люди там продолжают погибать от бомбежек по городам. Например, в Одессе 21 человек погиб после ракетного удара 16 марта, причем был ещё второй удар целенаправленно по спасателям, которые там работали.

Эти преступления российской армии, как это ни ужасно, уже почти перестают вызывать удивление - хотя мы не сомневаемся, что в конечном счете все те, кто отдавал приказы на эти удары, получат своё возмездие.

Но сейчас не об этом. Что там на Белгородщине? Главный фронт войны особо никуда после захвата Авдеевки не двигается, но на территории Белгородской области фактически подконтрольные Украине "добровольческие отряды" типа РДК или "Сибирского батальона" снова активизировались и ведут мелкие наступательные операции тактического масштаба. Сам Белгород подвергается атакам "Градами" и беспилотниками. Что там конкретно происходит - понять пока сложно, но легко понять причину этой активизации.

Так почему украинские военные решили, что именно сейчас важно показать, что война касается и жителей России? Потому что в эти выходные в России происходят так называемые "выборы".

"Выборы" как цирк с зелёнкой

Когда этот эпизод "трендов" выйдет в эфир, странное мероприятие под названием "выборы президента Российской Федерации" уже закончится. По всем телеканалам торжественно объявят о том, что следующие шесть лет страной снова будет править царь Владимир Владимирович Путин. Унылый характер этого мероприятия не затмевают даже эпизодические новости про "не допустили наблюдателей" или "девушка вылила зеленку в урну, а её за это отправили в СИЗО".

Важно сказать вот что. Уже много лет анархисты критикуют представительную демократию как таковую - за отсутствие у избирателей реального контроля за действиями избираемых, за то, что она воспроизводит иерархическую динамику власти, и так далее. Вместо неё предлагаются (по крайней мере, в перспективе) разные вариации "демократии участия" или "прямой демократии".

Вот и сейчас перед путинским электоральным мероприятием уже появилось несколько статей, где авторы критикуют саму идею выборов с либертарных позиций: "Что такое выборы?", "Перед выбором".

И это всё правильные тезисы, мы действительно должны стремиться к прямой демократии, где в идеале решения принимают те, кого затронут последствия принятия этих решений.

Но кажется, что это немного не по делу в данном случае. Мероприятие, происходящее в России 15-17 марта 2024 года, не является "выборами" в традиционном смысле этого слова. У него нет ничего общего с "выборами" в буржуазных демократиях типа США или европейских стран, кроме названия и некоторой внешней атрибутики. Это просто ритуал очередного продления царствования Путина. Так что критиковать эти "выборы" с той позиции, что "представительная выборная демократия не является реальной прямой демократией" - это то же самое, что  при виде фашиста, который устроился на работу в полицию, разражаться детальными объяснениями, почему полиция является авторитарным репрессивным институтом. Она-то, конечно, репрессивный институт, но непосредственная проблема прямо сейчас - это фашист, в полиции он работает или не в полиции. Мне кажется важным подчеркивать  отличия политического строя современной России от либеральных демократий, даже если мы и к либеральным демократиям относимся довольно критически. Соответственно, нужно и разграничивать критику представительной демократии (которая в России практически отсутствует) и критику авторитарного криминально-фашистского режима (который в России ещё как присутствует).

Возвращаясь обратно к унылому характеру этих самых "выборов". Мы уже говорили в прошлых "Трендах", что акции  либеральной оппозиции, связанные с "выборами", типа "полдень против Путина", скорее всего, не принесут ни вреда, ни пользы. Сейчас я смотрю на многочисленные репортажи о том, как российские власти из кожи вон лезут, чтобы привести как можно больше людей на избирательные участки - и склоняюсь к мысли, что всё-таки вреда в долгосрочном плане будет больше. Во-первых, потому что путинскому режиму в целом выгодна картинка высокой явки на "выборах" (а цифры можно нарисовать любые, никакого контроля за "выборами" нет). А во-вторых, и в главных, потому, что само по себе участие в "электоральном мероприятии" приводит  к тому, что у людей в голове размывается различие между более-менее реальным демократическим институтом и его тотальной имитацией.

Слишком удобно согласиться на незримый договор типа "власть притворяется, что проводит выборы, а мы притворяемся, что протестуем, голосуя за  не-Путина". И всем хорошо. Но в итоге какие-либо радикальные перемены становятся ещё более невероятными, потому что люди привыкают действовать внутри системы власти, и по правилам, установленным этой системой. Это путь к политической пассивности и стагнации, и никуда больше.

Мне очень понравился тезис одного из редакторов издания DOXA. Вообще я советую прочитать всю статью про "Послание Путина на фоне похорон Навального, но вот один из главных выводов:

"Сам я к началу третьего года войны пришел к убеждению, что российскую власть нельзя "обхитрить", встраиваясь в систему. Контакты с государством и близкими к нему проектами нужно свести к минимуму. А параллельно создавать свои системы, возможно, тайные; самореализовываться среди друзей, возможно, жертвуя амбициями; работать против власти, возможно, жертвуя уровнем жизни."

Это называется - как сказать слова "подпольная работа", не произнося слова "подпольная работа". Я согласен с "Доксой": попытки повлиять на путинский режим "изнутри", используя его же механизмы, крайне неэффективны, а скорее даже вредны, ибо легко кооптируются и используются этим самым режимом. Авторитарные диктатуры не сносятся выборами, поскольку в авторитарных диктатурах выборов нет, есть имитационные институты.

Что делать и вопрос о власти

Разумеется, в ответ на слова о бессмысленности участия в "выборах", многие слышали "ну а что же тогда, ничего не делать?!". Этот вопрос не нов, и конечно, даже без обращения к теории анархизма легко увидеть огромный спектр возможных активистских и политических действий против путинского режима, которые имеют хотя бы некоторый эффект, и при этом не заставляют тебя становиться частью системы: от писем политзекам и донатов на независимые медиа до радикального прямого действия.

Но если говорить о более стратегическом видении, то есть, о целях, то и ответ на этот вопрос анархисты давали много раз. Ещё больше 10 лет назад, во время "белоленточных протестов" в России, участники "Автономного Действия" обсуждали "активное неучастие". Тогда это касалось вопроса о взаимодействии с парламентскими партиями, ну или партиями, которые стремились попасть в парламент. Тогда "активное неучастие" подразумевало создание и развитие "политической организации непартийного типа",  которая в принципе могла бы произрасти из "Автономного Действия".

Мне кажется, что это актуально и сейчас. Если мы хотим развернуть вектор движения России в противоположную сторону от сползания в архаику, консерватизм и фашизм, то мы должны балансировать между двумя приоритетами. С одной стороны, важно сохранять и строить анархистские политические организации с чётким проектом анти-авторитарного будущего. Нам нужна своя идентичность. С другой стороны, необходимо и сотрудничество с широким фронтом антивоенных и антипутинских движений, включая и либералов, а может быть, где-то и умеренных националистов. Внутри РФ такое ситуативное сотрудничество по понятным причинам затруднительно, но для диаспоры за границей это уж точно возможно. Коллективные усилия всегда более эффективны, чем индивидуальные.

Но здесь мы подходим к некоторому более глобальному противоречию. Это противоречие связано с вопросом о власти и о революционных преобразованиях.

Разрушение путинской авторитарной системы неизбежно будет в той или иной степени революционно, поскольку эта система не содержит в себе механизмов какого-то "мирного апгрейда". Как это может быть сделано в реальности? Естественно, я не выдам сейчас в рамках подкаста целую политическую программу, скорее, поставлю вопросы.

Как известно, анархистская политика префигуративна: в общем, это означает, что политические цели и средства должны совпадать. Как писал европейский анархист, философ и футболист Габриэль Кун, "построение эгалитарного общества, дающего возможность свободного индивидуального развития, осуществляется политическими акторами, непосредственно претворяющими в жизнь главные ценности этого общества – в способах их организации, борьбы и устройстве повседневности. Самоуправление, взаимопомощь, горизонтальная организация и борьба со всеми формами угнетения – вот ключевые принципы анархизма".

Или вот либертарный муниципализм Мюррея Букчина - это "сделать политику моральной по характеру и низовой по организации".

В этом заключается противоречие - можно ли "изменить мир, не захватывая власть", как в одноименной книге Джона Хэллоуэя? Политику часто определяют как "борьбу за власть", но тогда является ли вообще "политикой" то, что мы делаем, если мы в каком-то смысле собираемся уничтожить власть как явление, максимально "размазав" её по всем людям? Иногда это определяется как "анти-политика", но такой ход мыслей часто приводит к отсутствию какой-либо деятельности вообще, из опасения "превратиться в политиков".

Стратегией "Автономного Действия" на протяжении большей части его существования фактически был активизм, особенно уличный. Можно ли это назвать "политикой" в полном смысле этого слова? Я не уверен. Активизм сам по себе не является чем-то плохим, но если нет политической цели и хотя бы примерного понимания путей её достижения, то рисовать граффити, возлагать цветы к памятникам и забрасывать маргинальных уличных нацистов петардами можно бесконечно долго - без каких-либо изменений в обществе в целом.

Сейчас нашими реалиями являются криминально-фашистский режим, который ведет агрессивные войны, и при этом с переменным успехом пытается задабривать собственное население денежными подачками. Мне кажется, что анархистам необходимо думать о том, как именно хотя бы гипотетически этот режим может быть свергнут, как будет происходить политическая или социальная революция, и какую роль в ней будут играть собственно анархисты. Тот же Нестор Махно не занимался активизмом - он захватывал власть, в том числе и насильственными методами. Удержать её удалось лишь недолго.

Прямо скажем, не то, чтобы русскоязычные анархисты какие-то особенно плохие. У глобального анархистского движения в принципе нет детально разработанной стратегии обретения власти в ходе революционных событий, как, скажем, у ленинистов. Это и логично - мы же вроде как не собираемся "захватывать власть". У ленинистов, конечно, проблема в том, что власть-то обрести можно, но как-то так получается, что это всё всегда быстро скатывается в диктатуру самого худшего пошиба - именно потому, что средства противоречат целям. Мы этого не хотим, но  необходимости стратегии это не отменяет.

Можно ли говорить о том, что партиципативная демократия, "демократия участия" - это и есть та "власть", за которую мы боремся? Или для нас "власть" - это доминирование  либертарно-коммунистических ценностей в идейном поле, примерно как сейчас доминируют либерально-буржуазные идеи? В каком-то смысле интеграция анархистских идей в массовое сознание - это "власть", власть над умами. "Идея, завладевшая воображением миллионов", как у Мюррея Букчина. Но если мы будем лишь издавать журналы и писать в социальные сети - не станем ли мы неизбежно пешками в игре других политических сил, которые не будут стесняться использовать силу для обретения власти, "власти" как способности навязывать свою волю другим? Нам нужно думать об этом.

Нужно думать и о том, какие задачи на текущий момент являются приоритетными, а какие нет. Это тесно связано с вопросом о тактических и стратегических действиях. Тактические задачи вполне могут быть "реформистскими", типа "остановить войну" или "свергнуть Путина". С другой стороны, само по себе противопоставление "стратегии" и "тактики" динамично и зависит от оптики. В сравнении со сбором денег на антивоенное мероприятие, крушение путинской диктатуры - это стратегическая задача. Но в сравнении с глобальной целью создания всемирной "конфедерации муниципалитетов и кварталов гигантских мегаполисов, а также городов и деревень" (опять Букчин), победа над диктатурой путинской банды - всего лишь тактический успех.

В зависимости от того, на какой задаче мы фокусируемся в данный момент, могут быть более или менее эффективными разные формы организации. Это опять вопрос баланса между хаотичной сетью аффинити-групп как одной крайностью и жестким платформизмом с единой программой и чуть ли не иерархией подчинения, как другой крайностью. Каждому гвоздю - свой молоток.

И напоследок, все тот же Габриэль Кун задолго до войны в Украине написал следующее: "...если мы действительно серьёзно думаем о революции, мы не можем превращать армию и полицию в вечного врага. Почти все революции опирались на то, что вовлекали в свои ряды часть армии и полиции. Военные возможности партизанских групп в период высокотехнологичной войны стремительно снижаются. Это реальность, с которой мы должны иметь дело, какой бы неудобной она ни была".

Война в Украине показала правоту Куна: партизанское сопротивление "против всех" там сейчас действительно практически невозможно, этих партизан просто сотрут в порошок противостоящие друг другу армии. Поэтому многие анархисты присоединяются к ВСУ - в том числе в надежде оказать хотя бы некоторое идеологическое и практическое влияние на военные структуры.

Безопасность за границей

Репрессивность путинского режима продолжает повышаться, и после недолгого затишья снова начались нападения на его политических оппонентов в том числе и за рубежом, во вроде безопасных странах. Вот что пишут наши товарищи из "Иркутска анархистского":

"Не так давно телеграм-каналы облетела новость о нападении на Леонида Волкова. Скорее всего, за этим стоит российское государство. Иногда удаётся достать неугодных даже за границей. Это называется транснациональными репрессиями (ТНР). Явление это появилось не вчера. Можно вспомнить убийства сбежавших от Кадырова чечен:ок, отравление Скрипалей.

С началом войны стало понятно, что подвергнуться ТНР могут не только видные оппозиционер:ки, но и любые антивоенно настроенные россиян:ки, особенно пытающиеся организовываться. Российские силовики пытались давить на организатор:ок антивоенных акций в Берлине, угрожали и следили за журналисткой Ириной Долининой, отравили журналисток Елену Костюченко и Ирину Баблоян. Совсем недавно, в феврале, убили российского лётчика, угнавшего вертолёт в Украину".

От себя добавим ещё слежку в Германии за журналистами издания "Протокол", которое писало о сборке российских военных дронов в Татарстане.

В общем, даже если вы находитесь формально за пределами контроля ФСБ, центра "Э" и прочих неприятных организаций, будьте осторожны. Особенно будьте осторожны, если вы занимаетесь чем-то, что приносит Кремлю хотя бы некоторый ущерб (материальный или моральный). Не нужно доходить до паранойи, но и расслабляться не стоит.

Репрессии: Азат и Макс

Внутри России, разумеется, тоже на репрессии у государства сил хватает. Напомним, что в Екатеринбурге близится к концу очередной судебный процесс против Азата Мифтахова, за то, что он якобы прямо в колонии во время предыдущего срока "оправдывал терроризм". Азат держится молодцом, мы посылаем ему лучи поддержки, и вас призываем слать ему письма, а группе поддержки - донаты.

И наконец, на сайте avtonom.org опубликована новая авторская колонка об украинском анархисте, журналисте и правозащитнике Максиме Буткевиче. Он воевал в составе ВСУ, попал в плен  к оккупантам и был приговорен к 13 годам тюрьмы по абсурдному обвинению в "военных преступлениях".

Закончим словами автора колонки, которые во многом применимы и к другим людям:

"Из вторых рук я слышал, что  Макс даже в последнее время считал себя анархистом. Уверенности в этом у меня нет, так как сам он этого не афишировал. И по большому счету это не играло никакой роли, так как он жил именно как и должен жить анархист. ...
По работе он занимался серьезными журналистскими делами, в том числе расследованиями про украинских фашистов, за что получал угрозы. Но после работы, как и у многих активистов, у него начинался второй рабочий день — по защите мигрантов. В одной из беднейших стран Европы это совершенно неблагодарное дело. Народ не понимает — разве у нас не достаточно собственных проблем? Кому нужные права каких-то непонятных "экстремистов" из Узбекистана? Это были самые уязвимые люди в Украине, и Максу они были нужны, многим он конкретно спас жизнь. В том числе многим антифашистам, которые сбежали из России после драк с фашистами или нападения на городскую администрацию в Химках.

Есть несколько способов быть анархистом. Анархист может, например, быть подпольным бойцом и идти на прямой конфликт с властью любым способом. Но также анархист может искать максимальные возможности влиять на общество публичными средствами, но без попытки прийти к власти. Многие анархисты таким образом попадают в журналистику или в правозащиту. Макс занимался и тем, и другим, преуспев в обеих областях".

Действительно, "есть много способов быть анархистом".  В конечном итоге, анархизм - это про индивидуальную свободу и про коллективное действие одновременно. Это неизбежно порождает фундаментальные противоречия. Но эти противоречия из таких, которые не тормозят, а двигают вперед и отдельных людей, и человечество в целом. Так что стены рухнут, а наша победа неизбежна.

Ну вот и все на сегодня! Напоминаем, что в "Трендах порядка и хаоса" участники Автономного Действия и другие авторы дают анархистские оценки текущим событиям. Слушайте нас на YouTube, SoundCloud и других платформах, заходите на наш сайт avtonom.org, подписывайтесь на нашу e-mail рассылку!

Выпуск подготовил Mani

Поддержать работу Автономного Действия