Принято у нас во всех бедах обвинять чиновников. Чиновники, конечно, виноваты, но, мне кажется, обвинять их не намного продуктивнее, чем винить тех же мигрантов или инородцев. Чиновники и менты – плоть от плоти нашего общества. Каковы мы, таковы и они. Иначе все было бы очень просто – прогони одних и замени на других, и все станет нормально. Ан нет – они оказываются одинаковыми при любом строе и при любой власти. Все говорят, что при нынешнем режиме чудовищная коррупция. Но если обратиться к истории – коррупция в России была всегда.
Вспоминаю, как один мой приятель рассказывал, как его предок работал инженером на строительстве первого храма Христа Спасителя в царской России, и воровство там доходило до таких невероятных масштабов, что проект несколько раз приостанавливали. У Гоголя в первой редакции 11-й главы «Мертвых душ» было даже упоминание о том, что Чичиков сколотил состояние, будучи членом Комиссии по строительству Храма. Еще один врезавшийся в память пример: воспоминания начальника Главного артиллерийского управления генерала Алексея Маниковского о спекуляциях на военных заказах во время Первой мировой войны. Маниковский писал: «Именно 3-дюймовая шрапнель и была тем первым лакомым куском, на который оскалились зубы всех шакалов, для которых, кроме легкой наживы, нет на земле ничего святого, и у которых, к великому несчастию для России, оказывалось подчас немало сильных покровителей».
Никак не повлияла на коррупцию и революция 17-го года. Придя к власти, большевики, эти бывшие подпольщики и революционеры, проведшие годы в ссылках, тюрьмах и эмиграции, сразу же установили чудовищную систему взяточничества, коррупции и 40%-х откатов. Об этом хорошо писал в своей книге «Среди красных вождей» один из первых советских невозвращенцев Георгий Исецкий (Соломон), бывший замнаркома внешней торговли и торгпред в Ревеле. Он, например, описывает, как в Ревель во время гражданской войны за ответственным грузом для Коминтерна прибыл член Политбюро Зиновьев. Грузом этим оказались 75 громадных ящиков апельсинов, мандаринов, бананов, консервов, мыл и духов, шедших на содержание самого Зиновьева и его приближенных. В автореферате своей докторской диссертации работавший с архивом Наркомата внешней торговли историк Василий Черноперов сообщает, что большинство данных Соломона подтверждается.
Соломон приводит абсолютно те же самые схемы откатов, что и сейчас. Даже удивительно, что с годами они ни насколько не усложнились. Но где корни этой коррупции, когда все началось и чем вызвано?
Истоки
Российские чиновники жили «кормлением», то есть взятками, узаконенными вместо зарплаты, со времен Киевской Руси. Жалования им не платили, и они собирали так называемый «корм» — дань с населения. При вступлении в должность представитель центральной администрации получал «въезжий корм». После этого он получал обязательный «урочный корм» три раза в год: на Рождество, Пасху и Петров день. Поначалу «корм» выдавался продуктами, но постепенно их сменили деньги. Творимый наместниками беспредел был настолько велик, что в 1556 году Иван Грозный решил положить предел «кормлению». Он издал указ о замене «кормления» на «кормленый откуп», который должен был идти не в карман чиновникам, а отправляться в казну. В тексте указа говорилось: «Что наперед сего жаловали есмя бояр своих... - городы и волости давали им в кормление, - и нам от крестьян челобитья великия и докука была беспрестанная, что наместники... чинят им продажи и убытки великия. И мы, жалуючи крестьянство... наместников, волостелей и праветчиков от городов и от волостей отставили... велели есми во всех городах и волостях учинити старост излюбленных, кому меж крестьян управа чинити». Но в реальности после издания указа мало что изменилось, и чиновники по-прежнему продолжали жить за счет населения. Интересно, что многие учебники истории сообщают об отмене «кормления» в середине 16-го века, а вот о том, что после 1613-го года оно было возобновлено из-за недостаточности средств на содержание чиновников, упомянуть как-то забывают.
Кроме регулярного «кормления» существовала система «кормления от дел», которое вообще не отменяли. Приказные служащие, помимо государственного жалования, «кормились от дел», то есть получали «акциденцию» — не нарушавшие закон поборы с просителей за дополнительные услуги, и «почести» - подарки.
Такое право на получение «доходов от дел» признавалось и правительством, которое в Указе от 9 декабря 1697 года, обращенном ко всем подьячим, прямо свидетельствовало, что «за его, великого государя, жалованье и за подаяние от челобитчиков они питаютца».
Следующим после Ивана Грозного, кто решил искоренить «кормление», был Петр Первый. Он ввел фиксированную зарплату для чиновников и учредил пост обер-фискала, который должен был бороться с коррупцией. Но через несколько лет сам главный антикоррупционер обер-фискал Алексей Нестеров был пойман на взятках и казнен.
А после смерти Петра во время дворцовых переворотов жалование чиновникам и вовсе отменили и легализовали чистое «кормление от дел». Привело это к тому, что, по словам императрицы Елизаветы: «Ненасытная жажда корысти дошла до того, что некоторые места, учреждаемые для правосудия, сделались торжищем, лихоимство и пристрастие – предводительством судей, а потворство и опущение – одобрением беззаконникам».
Искоренить «кормление» пыталась и Екатерина, своим манифестом 1763 года утвердившая новые штаты для всех учреждений Российской империи, примерно вдвое повысив оклады большей части чиновников; при этом жалование назначалось не по чину, а по занимаемой должности.
Но все равно это жалование было настолько низким, что ситуация никак не изменилась.
Известный историк Ричард Пайпс в книге «Россия при старом режиме» пишет: «В удельном княжестве в тех сравнительно редких случаях, когда члену княжеского двора надобно было исполнять свои обязанности за пределами поместья (например, в черноземных областях), предполагали, что его жалованье будет обеспечиваться местным населением. Соответствующие платежи делались деньгами или натурой и звались «кормлениями». Московские цари оставили этот порядок в силе. Чиновники приказов и прочих ведомств, проживающие в Москве и служащие под непосредственным началом суверена, получали содержание из царской казны. Однако провинциальной администрации никаких денег не отпускалось, и ее представители получали кормления в виде регулярных платежей, а также платы за выполнение конкретной работы.
Этот порядок также продержался до Петра, который ввел регулярное жалованье для государственных чиновников. Однако поскольку финансовые затруднения ближайших преемников Петра принудили их временно прекратить выплату жалованья, послепетровская бюрократия снова начала жить за счет кормлений. Таким образом, и по своей организации, и по способу вознаграждения трудов своих чиновников Московское государство следовало обычаям удельного княжества, что убедительно указывает на его происхождение из княжеского поместья». По Пайпсу, вотчинное мировоззрение не позволяло русским проводить разграничение между тремя типами собственности: собственностью, принадлежащей монарху, собственностью государства и собственностью частных лиц.
В этой ситуации чиновники воспринимали себя как сатрапы и заботились только о собственном благополучии. Реформы попытавшегося с этим бороться Петра не увенчались успехом из-за недостатка средств. Как пишет Пайпс, даже во время правления Петра российские начальники должны были давать взятки собственным коллегам, чтобы получить причитающееся им жалование. По мнению Пайпса, «чиновники не служили «государству», а сперва заботились о себе и потом уж о царе; вследствие отождествления бюрократического аппарата и государства, чиновники были неспособны провести различие между частной и казенной собственностью. Таким образом, коррупция в бюрократическом аппарате дореволюционной России не была аберрацией, отклонением от общепринятой нормы, как бывает в большинстве других стран, она являлась неотъемлемой частью установившейся системы управления.
Чиновники приучились жить за счет населения со времени основания Киевского государства. Как ни старалось правительство, у него не хватало сил искоренить этот обычай».
«Безгрешными», как пишет Пайпс, считались доходы, которые создавались за счет общества; они включали в себя прибыль от вымогательства, суммы, взимаемые судьями за решение дела в пользу давателя, а в основном - взятки, даваемые на ускорение дел, которые граждане вели с правительством.
Пайпс считает, что, в отличие от России, в большинстве других стран коррупция – отклонение от нормы. Но он забывает вставить слово «европейских». Во многих азиатских странах, как и в России, коррупция – норма. Ситуация в России особенно напоминает китайскую. Историческая причина того, что Россия намного ближе к Китаю, чем к Европе, мне видится в том, что, по сути, и Россия, и Китай являются осколками одной Монгольской империи. Россия долгие годы находилась под протекторатом Золотой Орды, а Китай был частью монгольского государства Юань.
Китай
В Китае я неоднократно собственными глазами видел, как для решения каких-либо вопросов чиновникам дарят подарки – деньги в красном конверте. Это принято повсеместно. Я слышал от разных людей, что если в ведомстве какого-либо начальника должен осуществиться крупный проект, например, строительство объекта, то этот начальник полуофициально имеет право положить себе в карман 10% бюджета. Если он возьмет больше и попадется, то будет жестоко наказан, а если останется в пределах 10%, то все будет в порядке.
Корни коррупции в Китае так же глубоки, как и в России. В династическом Китае осуществление и обеспечение соблюдения законов и правил было задачей местных чиновников. Поскольку им недоплачивали, они были вынуждены находить другие источники доходов. Они получали официальную зарплату, но им также приходилось финансировать свои служебные расходы и оплату своих помощников, преподносить щедрые дары более высоким государственным чиновникам и платить им регулярный сбор.
Имперский бюджет, выделяемый администрации, был довольно низким. Местные чиновники, префекты, дополнительно получали небольшую сумму: «чан-лиень цзинь», что означает «серебро для поддержания неподкупности». Тем не менее, это не мешало им брать взятки практически в любой форме. Хотя получение взятки когда-то считалось недостойным обычаем или плохой привычкой, оно, тем не менее, стало хорошо известной и широко распространенной традицией. Доходило до того, что чиновники любого уровня требовали одни и те же дополнительные платежи от своих подчиненных или граждан, просто называя их по-разному. Было обычным делом, когда за одну и ту же «услугу» дополнительные сборы взимались по несколько раз.
Виды «сборов и платежей» настолько усложнились, и практика взяточничества развилась до такой степени, что центральное правительство было просто не в состоянии контролировать ситуацию. Кроме того, было совершенно не ясно, что считать «легальной коррупцией», а что уже выходит за ее рамки. В результате коррупция, разросшись в целый лабиринт взяток и услуг, стала неотъемлемой частью всей административной системы. Один европейский путешественник в 18 веке так описал китайскую коррупцию: «Человек, который сохранил свою неподкупность, как правило, считается недееспособным или мечтателем. Это не просто – плыть против течения».
В этой запутанной системе было естественно, что правительственные чиновники продавали свое влияние за деньги. Чтобы защитить себя от наказания государства, бизнесмены, чиновники, военачальники и другие высокопоставленные государственные служащие формировали сильные клики. Новые люди, вступавшие на службу, продолжали сохранять эти традиции, потому что они твердо верили, что коррупция – это нормальный обычай, который является частью работы. Согласно историческим записям, гражданские служащие сохраняли свою неподкупность менее чем в трех случаях из десяти.
Хотя императоры Китая были осведомлены о проблеме коррупции, и большинство из них сделали много отчаянных попыток ее искоренения, все их усилия зачастую оказывались бесполезными. Правовой кодекс Великой династии Цин, введенный в 1646 году, устанавливал санкции против коррупции в зависимости от тяжести преступления. Наказание зависело от полученной суммы или стоимости подарков и колебалось от избиения бамбуковой палкой до смертной казни. Но подарки как брались, так и продолжали браться. Со временем чиновники приобрели право не принимать посетителя, если тот пришел без подарка. Мелкому начальнику приносили гуся, а более высокому – поросенка.
Один из самых печально известных коррумпированных государственных чиновников был Он Шен, премьер-министр императора Цяньлуна. Он накопил свои богатства в течение двух десятилетий службы. В 1799 году он потерял доверие императора, и суд распорядился о проведении расследования против него. Когда в его доме был произведен обыск, там обнаружили 800 миллионов таэлей серебра, что было эквивалентно государственным доходам за десять лет. По постановлению суда Он Шен должен был сам себя повесить.
Удивительным образом, конфуцианская концепция «жэньши» или «народного правительства» не помешала широкому распространению коррупции по всему Китаю. По мнению конфуцианцев, справедливый и честный государственный чиновник должен руководствоваться моральными принципами. Таким образом, стремление к материальному богатству считалось неуместным. Однако, когда Ван Аньши, известный китайский экономист династии Сун, захотел провести реформы в денежно-кредитных учреждениях, что должно было привести к уменьшению коррупции и кумовства, его идеи были отклонены конфуцианской элитой. В результате коррупция продолжала существовать в еще большем масштабе, с участием самого двора и местной элиты. Чем важнее был вопрос, который нужно было решить, тем глубже нужно было залезть в карман.
Коррупция наложила свой отпечаток на китайский язык и культуру. Такие пословицы, как «большой петух не ест небольшой рис» или «деньги попадают в руки ямынь секретарей как ягненок в рот тигра» (ямынь – государственные должности) очень четко иллюстрируют, насколько коррупция присутствовала в повседневной жизни. Китайская литература также описывает, что чиновники были коррумпированы, и что для них было абсолютно естественно ожидать взяток и подарков в обмен на благоприятное решение. Знаменитый натуралистический роман «Цзинь пин мэй» («Цветы сливы в золотой вазе»), написанный Ланьлинским насмешником во время династии Минь, открыто критикует государственную администрацию за коррупцию.
Насмешник пишет: «Да, читатель. Император утратил бразды правления. У власти стояли лицемерные сановники, двор кишел клеветниками и льстецами. Преступная клика торговала постами и творила расправу. Процветало лихоимство. Назначение на должность определялось весом полученного серебра: в зависимости от ранга устанавливалась и взятка. Преуспевали ловкачи и проныры, а способные и честные томились, годами ожидая назначения».
В долгой истории Китая, от династии к династии, честные и моральные чиновники, так же, как и в России, были исключением из правила.
Вывод
История показывает: прогоняй или не прогоняй плохих чиновников, меняй их на одних или других – толку не будет. Все они одинаковы. Хороших чиновников не бывает нигде – не только у нас и в Китае, но и в Европе. Прямого взяточничества там, может, меньше, но зато полно других схем влияния. К тому же любой чиновник служит репрессивному аппарату государства.
Так что выход один. Надо работать над собой, над тем, что вокруг, над обществом, занимаясь пропагандой и повседневной работой. Чтобы больше стало нормальных людей. Чтобы они смогли набрать силу. И уничтожить саму власть. Но не ради того, чтобы создать новую. Ибо нормальной власти не бывает. А ради того, чтобы отменить само понятие власти. И искоренить как класс чиновников и управленцев.
Ильяс Фалькаев
Материал вышел в журнале "Автоном" №35 (декабрь 2013), по ссылке вы можете полистать электронную версию журнала или скачать PDF. В Москве сейчас журнал можно купить в магазине "Каспар Хаузер" (138 рублей), остальные точки можете посмотреть в разделе "Места продажи". Со списком корпунктов "Автонома" в регионах можно ознакомиться здесь. Также вы можете заказать журнал по почте, заказы направляйте по адресу avtonomjournal@gmail.com (сюда же шлите тексты и предложения о сотрудничестве).
