Я начал писать этот текст, находясь еще на свободе. Тогда мне все казалось все более очевидным, чем сейчас. Теперь я сижу в полутораметровой камере Басманного суда и гадаю, сколько могут навешать мне и остальным "болотных узникам" по экзотической для России статье "массовые беспорядки". Информацией для размышления служат надписи уже осужденных арестантов, которые в большинстве своем представлены наркоманами, бонами и мусульманами. За Русь дают 11 лет, за Аллаха 4,5 и дальше по нарастающей, вчерашние тусовщики получают за фен в среднем по 8 лет. Много это или мало, невозможно оценить, ни разу не побывав за решеткой, но я все-таки пока надеюсь, что мне не придется здесь ничего писать.
Путинский режим все больше становится похожим на белорусский. Ответ на любую оппозиционную активность примитивен и всегда один. Но очевидна и обратная тенденция: людей, которые ненавидят этот режим, становится еще больше. Они не объединены ни в какую партию, их протест во многом стихиен, а требования просты и понятны. "Честность выборов" в российских реалиях означает лишь одно - эта власть должна уйти. В основе протестов, и это подтверждается в том числе лояльными Кремлю социологами, лежит ущемленное чувство собственного достоинства на фоне беспредела силовиков, чиновников и второстепенного в вертикали бизнеса. Это не патерналистские социальные требования, а четкое осознание того, что в стране можно жить по-другому, только участвуя и влияя на принятие ключевых для каждого человека политических решений.
Контуры возможного будущего политического проекта не ясны - вопреки расхожему утверждению белоленточный протест не является либеральным. Согласно исследованию НИИ митингов, около 40% участников массовых демонстраций так или иначе ассоциируют себя с левыми, требуют большего политического участия, ориентируются на успешный опыт самоорганизации и не стремятся создавать иерархические структуры. Будущее отечества во многом зависит от того, насколько мы сами готовы все это развивать.
Исходя из такой логики, я принимал решение об участии в выборах в Координационный Совет. Здесь важно отметить несколько моментов. Во-первых, КС не является каким-то парламентом оппозиции, как многие пытались его представить. Это в первую очередь координирующий орган, который должен был заменить непонятно по какому принципу созданный "оргкомитет митингов". Во-вторых, как мне кажется, была важна сама по себе идея реализации первых выборов на платформе электронной демократии. Например, КС, в случае возникновения неоднозначных решений, должен был выносить вопросы на массовое электронной голосование. Собственно так и было, когда принимались решение о проведении несогласованной с властями акции у Соловецкого камня 15 декабря.
В-третьих, нельзя рассматривать в качестве стоп-факторов для участия в том или ином процесса присутствие в нем политических оппонентов. Анархистское, антифашистское движение было одним из самых массовых до декабря 2011 года. Наши цели так или иначе предполагали способствование массовой мобилизации населения против чекистского режима и было бы странно долгое время работать в этом направлении, а потом от всего отказаться "потому что там Немцов и националисты".
Стратегический выбор был обусловлен еще и опытом участия левых в массовых протестах в Украине 2004 года и в Белоруссии 2006-2010 годов. В Киеве либертарным движением был явно упущен момент, позволяющий перейти на новую ступень развития. Во многом не было ресурсов, но сам процесс либерализации, который последовал после "оранжевой революции", открыл гораздо больше возможностей для движения, чем есть здесь в России. Отсутствие открытой политической полиции, возможность публичной политической деятельности, существенно больший доступ к ресурсам, конечно, способствовал развитию левых, антифашистов, анархистов. А сама по себе антисоциальная и неолиберальная политика формировала запрос на левых и соответствующую повестку.
Ошибка части белорусского либертарного движения заключалась в том, что при совсем очевидных перспективах падения репрессивного режима, они заняли крайне радикальную позицию как в плане риторики, так и в плане действий. И это в конечном итоге привело к разгрому движения без сколько-нибудь явной его поддержки со стороны населения. Те же, кто принял решение участвовать в протестах наравне с остальными, добились больших успехов. Для многих, скажем так, рядовых оппозиционеров стало очевидно, что совсем нет необходимости во всем ориентироваться на лидеров протеста и что практика низовой самоорганизации менее уязвима для полицейских структур. Удалось наладить производство качественного оппозиционного контента вроде фильма "Гудбай, батька".
Я не утверждаю, что все сказанное — истина в последней инстанции и, конечно, я не знаю всех фактов. Но, как кажется, опыт соседей говорит о том, что участие в протестах "за честные выборы" с точки зрения интересов движения и возможности донести до большего количества людей либертарные практики выглядит перспективным. Не менее важна нацеленность на достижение перемен, а не просто участие ради участия. Здесь консенсус с остальными участниками протеста может быть очень простым и фактически сейчас уже достигнут. Это освобождение политических заключенных, формирование базиса сильного оппозиционного движения на подлинно демократических принципах, требование ухода религии от власти, сворачивание деятельности политической полиции и т.д. Достижение этих "либеральных" ценностей открывает шире окно возможностей для либертарного движения. Мы знаем это после Химок, где обратная ситуация не обещает ничего хорошего.
На пространстве бывшего СНГ ситуация облегчается еще и тем, что в наших странах существуют полностью незанятые ниши левых и умеренно левых групп при явном запросе со стороны населения. С точки зрения тактики появляется возможность выбора того, как позиционировать себя, что крайне важно в условиях "экстремистской истерии" со стороны как власти так и либеральной части оппозиции. То есть совершенно не обязательно загонять себя в гетто радикальной риторики, особенно если это не сопряжено с осознанными соответствующими действиями.
У каждого движения должна быть своя стратегия с понятными и измеримыми целями. Множество существующих анархистских, левых и антифашистских групп так или иначе объединены общими базовыми ценностями. Совершив тот или иной поступок, мы должны понимать, насколько он соотносится с базовыми ценностями и не вступает в конфликт цели и средств.
Если в результате ваших действий в обществе стало больше свободы, самоорганизации, равенства, настоящей демократии, анархии — значит, вы на правильном пути.
Несмотря на то, что я, Степа Зимин, Саша Духанина, Леша Полихович сейчас в тюрьме, я считаю, что все было не зря.
Тяга к свободе крепче всех тюрем!
Алексей Гаскаров
Текст был опубликован в жунале "Автоном" №35. Журнал можно купить в независимых книжных магазиназ Москвы и Петербурга или заказать по почте, написав по адресу avtonomjournal@gmail.com (сюда же пишите ваши предложения по текстам и сотрудничеству). Со списком корпунктов "Автонома" в регионах можно ознакомиться здесь.
Полистать новый номер на экране своего компьютера или же скачать его в формате .pdf
