«Люди годами еще будут друг друга убивать»: интервью с украинской анархисткой

Редколлегия Avtonom.org не согласна с позицией интервьюируемой. Мы выступаем против всех государственных армий – в том числе против украинской, и в том числе ее добровольческих отрядов. Мы против обеих сторон вооруженного конфликта на Донбассе, что обосновано в общем «заявлении левых и анархистов по поводу противостояния в Украине». Данный материал представлен в дискуссионных целях.

Оля и её муж Женя – одни из самых активных анархистов в Киеве. Они были на Майдане от начала и до конца протестов. Затем Женя записался добровольцем и сражался на Донбассе. Оля рассказала в интервью «Автоному» о текущей ситуации в Украине, перспективах Донбасса и добровольческих батальонах.

- В какой степени ты лично помогаешь АТО?

- Давай только не АТО, а война. АТО – это операция. Операция – это оперативное тактическое действие. А то, что происходит – настоящая война. Война между двумя государствами. Я думаю, нужно правильно называть вещи.

Я не помогаю войне. Этой войне. Но я помогаю бойцам одного из батальонов печатать свое издание. Оно называется «Воля Або Смерть». Конечно же, название оно получило не без нашего участия. Печатаем новости батальона, пишем о боях, которые были год назад, которые были недавно, о погибших ребятах, революционные вещи пишем.

- Твое отношение к участию мужа в АТО?

- Когда он пошел в добровольческий батальон летом 2014, конечно, я злилась. Я не понимала, зачем, ради кого или чего. Но тогда вопросы были не только у меня, но и у самих добровольцев. Со временем это понимание пришло. Во всяком случае, у меня. Можно всю жизнь сидеть на диване, фантазировать о революции, участвовать в мероприятиях разных, которые мало на что влияют, посещать тусовки «своих», «правильных»; концерты, зины, лагеря, пиво, Крым… Все это хорошо конечно. Вроде как чем-то и занимаешься, так сказать, революционными делами. А на самом деле сидишь в относительной безопасности и толку от тебя как с козла молока. А можно рискнуть. Можно встать на путь между жизнью и смертью, но приобрести бесценный опыт, знания, новых товарищей. Много чего еще можно взять от войны. Но, кажется, и этого достаточно, чтобы рискнуть.

Если говорить про личное отношение, то, конечно, голос, принадлежащий подруге, говорит: «Не иди, тебя же могут убить», а вот голос товарища повторяет: «Все правильно, это нужно, ты справишься».

- Что представляют из себя добровольческие батальоны?

- Хм. Не могу даже как-то объяснить. Вот, к примеру, если попасть в армейскую казарму с мобилизованными, а после – к добровольцам, то разница чувствуется очень заметно. Не то, чтобы где-то очень уж плохо, а где-то очень хорошо. Люди есть очень разные. Но добровольцев объединяет чувство долга перед собой. У большинства мобилизованных его нет. Но их никто и не винит. Насильно, как говорится, мил не будешь. Да и понимание того, что тебя загнали как скота в вонючие советские казармы и скоро отправят на убой, что вся эта падаль в кабинетах и министерствах продолжает сидеть в теплых креслах и воровать, что их сынки мажоры плавают на яхтах и извращаются как могут, очень сильно деморализует людей. Отсюда пьянство, дезертирство, отсутствие интереса. Но лукавить ни к чему, среди добровольцев это все тоже есть, однако не носит постоянный характер.

- Каковы возможные пути урегулирования сейчас ситуации на Донбассе? Возможна ли анархистская повестка в данной ситуации?

- «Урегулировать» – это то, чем занимается сейчас украинская власть. Да, можно урегулировать, прекратив огонь, отведя вооружение, дав амнистию зачинщикам «русского мира» и прочее. Но решит ли это конфликт? Нет. Однозначно нет. Урегулировать – значит забыть и забить на тех, кто погиб, на тех, кто остался без рук и ног; урегулировать – значит плюнуть в лица матерям и отцам солдат, которые не вернулись; урегулировать – значит плюнуть в лица тех, кто воевал и остался жив не ради того, чтоб «понять и простить».

Мне кажется, цитата Нестора Махно «Бей красных, пока не побелеют, бей белых, пока не покраснеют» очень подходит в нынешней ситуации, где белыми выступает российская власть, а красными – украинская.

Конечно, можно условно урегулировать ситуацию, остановить и убрать тяжелое вооружение. Но разве от того наступит мир? Разве путинская пропаганда остановится? Разве люди, разогретые ненавистью друг к другу, смогут помириться? Разве народ, не согласившийся с «русским миром», сможет вернуться на родной Донбасс и жить плечом к плечу с теми, кто разрушил их дома, их жизни, их мир? Нет, не смогут. Люди годами еще будут друг друга убивать, вести подпольную, партизанскую войну, пока одни не истребят других.

- Что происходит сейчас у украинских анархистов?

Ничего не происходит. Вот просто ничего и все. Сначала Майдан, потом война раскололи всех на слишком мелкие фракции. Но мне, по правде, нет до них никакого дела. Я знаю, что я делаю, куда я иду, и как долго я буду идти. Мне этого достаточно. Так же достаточно и тех людей, с которыми меня свела война. В них я вижу гораздо больше потенциала к революционным действиям, чем в тех, кто кричит про толерантность и неприятие ни одной из сторон в этой войне. Создать третью сторону – слишком тяжелый шаг. Это ж надо, прости, задницу от фейсбука поднять. Это ж надо рисковать. А кому охота погибать? Ну, раз не охота сражаться – то и сиди дома тихонько. Так и происходит.

Выходцы с «Автономного Опира», фанатов «Арсенала» воюют, некоторые больше года. Но они прекрасно влились в националистические тусовки. Тут третьей стороной и не пахнет.

Люди, отвоевавшие год, полтора года, не смогут вернуться просто так домой и жить на гражданке как раньше. Поэтому необходимо направить их потенциал в правильном направлении. Многие не прощают и никогда не простят Порошенко и иже с ним всех его грехов. Человек будет либо пить, либо локально, эмоционально расправляться с властью. А все это может закончиться плохо, если делать неграмотно. Никто не хочет третьего Майдана с таким количеством жертв со стороны народа, но многие хотят расправы над властью.

Поэтому мы работаем и стараемся общаться с бойцами батальона о планах на будущее. Природозащитный аспект стоит не на последнем месте. К примеру, возвращение Конча-Заспы (большой природный массив под Киевом на берегу Днепра; в 90-х годах часть массива была замыта песком и застроена дворцами депутатов и высоких чиновников) природе – природозащитный акт, революционный.

- Каково твое нынешнее отношение к Майдану?

- Наверное, такое же, как и тогда, когда я принимала в нем участие. Майдан взрастил много ростков самоорганизации. Волонтерское движение местами заменяет обязанности государства и это очень хорошо. Во-первых, народ видит неспособность власти и государства выполнять очень многие задачи. Если государство не справляется даже с функцией обороны и социалки – разве такое государство нужно? К людям уже приходит это понимание. Во-вторых, народ постепенно привыкает и учится быть ответственным за то, что происходит у себя во дворе, в поликлинике, ЖЭКе; за то, что происходит с детьми погибших воинов, что происходит с инвалидами. И в-третьих, постепенно мы овладеваем навыками настоящей самоорганизации. После Майдана я практикую самоорганизацию в обычной жизни, на улице, гораздо чаще, чем при прежней деятельности в каких-то организациях.

- У тебя, у твоего мужа в фейсбуке я регулярно вижу фото с желто-голубыми флагами. Почему для вас это приемлемо?

- Да знаешь, сейчас желто-голубой флаг прицеплен везде, где только можно и не нужно. Вот пишет человек, к примеру, на фейсбуке, что-то стоящее, антивластническое, в какой-то мере революционное. Вот вроде все как надо. А в конце «Слава Украине» или что ни будь подобное. Или вот, к примеру, в Питере прошел марш против войны и в поддержку Украины, приносили очень много шариков цветов украинского флага. Меня такая новость греет, конечно же, я ее кидаю себе в фэйсбук. Но нужно понимать, что желто-голубой воспринимается не всегда как патриотическая символика.

Пропаганда патриотизма работает не хуже, чем путинская. Во время войн государств всегда так было. Я даже боюсь представить, каким вырастет следующее поколение, когда младенцев наряжают в вышиванки, детям покупают значки с цветами ОУН, а малыши в школе уже знают, что они жидобандеровци и нужно лупить москаля, кричат «Слава Украине».

- Как вообще оцениваешь нынешнюю ситуацию в стране?

- Сложно сказать. Настроения у людей разные. Кто-то отсиживается, кто-то воюет, кто-то с утра до ночи носится, чтоб солдат одеть и обуть, экипировать. Я прожила два месяца в Мариуполе. Через 23 километра по трассе идет война. Когда содрогаются стекла в рамах, а звуковая волна от разрыва снаряда настолько мощная, что кажется, будто вот-вот сейчас прилетит, детишки все так же бегают во дворе; взрослые все так же жуют шашлык, запивая водкой в кафе; в торговых центрах всё так же продают бриллианты и айфоны; в это же время на каком-нибудь тендере кто-то получает откат, то что можно сказать о нынешней ситуации в стране?

Беседовал Валерий Листьев, 7 октября 2015 года

Текст подготовлен для грядущего 37 номера журнала "Автоном"

Редколлегия журнала будет благодарна поддержке с вашей стороны: