Продолжаем публикацию материалов нового 36 номера журнала "Автоном". В этот раз - интервью с самоуправляющимися хостелами. В Москве уже больше года работает сеть хостелов TimeHome. От обычных хостелов они отличаются тем, что внутри царит полное самоуправление и неиерархические отношения. "Автоном" взял интервью у двух сотрудников TimeHome.
Примечание: в настоящее время сеть TimeHome приостановила свою работу из-за снижения потока иностранных туристов, приезжающих в Россию.
"Автоном": Давайте в начале представимся.
Виктор: Меня зовут Виктор, я являюсь координатором движения самоуправляемых хостелов. Поскольку у нас нет начальников, руководителей, у нас все на равных, поэтому я скорее координатор по освещению деятельности.
Юля: Я Юля, один из администраторов нашей сети.
Виктор: Я бы сказал один из администраторов, который стоял у истоков основания самоуправляемого хостела и видела разницу. Изначально участвовала как человек, который работал на зарплате, и сейчас как человек, который является полноценным участником проекта и партнером.
"Автоном": Сеть как-то называется?
Виктор: Да, сеть называется TimeHome Hostel, я думаю, что остальные хостелы мы будем открывать под этим же названием. Были мысли открывать под разными названиями, так как есть плюсы и минусы. Но поскольку мы сейчас продвигаем схему организации, мы хотим, чтоб не было путаницы, чтобы люди знали что TimeHome это самоуправляемые хостелы. Так их будет в дальнейшем 10, 20… И все будут понимать что они работают по единому принципу, чтобы человек выбирал осознанно.
"Автоном": Сейчас в Москве наверное десятки тысяч подобных мелких бизнесов, хостелов и всего остального. Если тезисно, в чем ваше главное отличие от других мелких предприятий?
Юля: Я чувствую свою ответственность и то, что несу все плюсы и минусы на себе. Я чувствую, что делаю свою работу не для кого-то, а в первую очередь для себя.
"Автоном": В чем это выражается? В чем отличия построения работы?
Юля: Представьте, вы приезжайте в хостел и вас встречают, будто вы приезжаете в гости. Вас встречают не как в обычной гостинице, а с радушием, потому что получают удовольствие от этого. Так как работник понимает, что от его работы многое зависит, он занимается любимым делом.
"Автоном": А в чём отличия внутреннего устройства хостелов? В чём структурные отличия?
Виктор: Структурно он отличается тем, что все принципиальные решения принимает вся команда, сообща. У нас нет как такового собственника, мы никому не платим излишки в виде прибыли, у нас нет того, кто их отнимает. Мы совместно решаем, развивать нам хостел или вводить какие-то новшества, на что тратить деньги, каковы приоритеты в развитии, на что сделать акценты, смотрим на эффективность работы по результатам, допустим, месяца… И принимаем коллективные решения. В этом коренное отличие. Нам никто не говорит, что делать. Мы сами готовы принимать на себя ответственность и принимать решения, чтобы хостел жил и развивался. Каждый работник нашего хостела является и управленцем, в том числе. То есть мы понимаем, что если мы что-то решили, согласовали, приняли решение, значит, каждый несет ответственность за это решение и попытается реализовать его.
"Автоном": Чтобы представлять масштабы, расскажите, сколько человек сейчас работает в хостелах и сколько времени это все уже продолжается.
Виктор: Сейчас работает 5 человек, продолжается это по первому хостелу полгода (с октября), а по второму — почти четыре месяца.
"Автоном": А с точки зрения современного российского законодательства вы как выглядите? Для государства вы кто?
Виктор: Для государства мы сейчас пытаемся вместить свою деятельность в рамки кооператива. Изначально это было ООО, и сейчас таким является формально, но мы работаем над изменением юридической формы.
"Автоном": Регистрация как кооператив приводит к каким-то плюсам, для коллектива это лучше?
Виктор: Я считаю что лучше. Любой человек, начиная какой-то проект, нахваливает все на словах, другое дело — когда это как-то юридически закреплено. Как бы мы ни думали, в нашем обществе это значимо. И если с человеком готовы юридически разделить полномочия, если он является партнером не на словах, а по документам — это лишнее подтверждение серьезности всех намерений. Ну и уровень ответственности другой. Каждый не просто наемный работник, а партнер этого кооператива. Поэтому все же такая форма как кооператив нам кажется лучше. Это дает уверенность. Повышает мотивацию работников.
Юля: Команда нашего кооператива сформировалась не сразу. Теперь уже люди понимают, что несут ответственность. Внутренняя мотивация уже совсем другая. В общем, форма кооператива значима.
"Автоном": В самоуправляемый коллектив вы превратились полгода назад?
Виктор: Да, де-факто полгода назад. Юридически мы пока в процессе, так как это требует финансовых затрат, а мы немного по-другому расставили приоритеты. Но сейчас мы это делаем.
"Автоном": И, насколько я понимаю, какое-то количество людей ушло после этого. С чем это связано?
Юля: Не совсем так. Когда мы только начинали, у нас были еще только разговоры. И мы постепенно выясняли, кто готов перестроиться под новую организационную форму. У нас работала одна женщина, достаточно взрослая… У нее мозг не был готов перестраиваться. Она всю жизнь отработала наемным работником, как бы мы ей ни пытались объяснить преимущества, она вроде бы понимала, но не принимала. Человек просто не мог переломить свои стереотипы. Второй молодой человек с нами работал, он работал классно, но не был готов брать на себя какую-либо ответственность. Он говорил: «Я вкалывал, дайте мне мои деньги». Когда мы, например, обсуждали какие-то предстоящие траты, необходимые хостелу, он не был готов принимать эту необходимость.
Виктор: Но надо заметить, что расставание произошло вполне логично, там не было никаких конфликтных ситуаций. Все пошли своим путём.
Юля: Все, кто сейчас в нашем коллективе, руками и ногами за такую организационную форму.
Виктор: Некоторые наши нынешние работники сами жили в хостеле и видели это всё со стороны клиента.
"Автоном": То есть бывшие клиенты стали работниками?
Юля: Да, именно так. Я просто рассказывала клиентам о том, как мы работаем. И у людей загорались глаза, им было интересно. И когда мы предлагали им работать вместе, они с радостью соглашались. Также к нам переходили работать и из других хостелов.
Виктор: Несмотря на некоторый момент риска, это люди, уже ориентирующиеся в данной сфере, сделавшие осознанный выбор работать в команде партнёров, а не вкалывать на кого-то за копейки. Поэтому никаких проблем, больших разногласий, конфликтных ситуаций у нас не возникает. Все настроены на одной волне, все понимают, что это общее дело. Поэтому все идет достаточно гладко, когда идейно все разделяют принцип самоуправления.
"Автоном": Понятно, что когда все разделяют общую идею, моральный дух коллектива высок. Но можно ли сказать, что люди стали работать больше или меньше после перехода на самоуправление? И как это выглядит в сравнении с другими аналогичными хостелами?
Юля: Работают больше. Но когда человек работает на себя, он получает удовольствие от труда. То есть, как правило, нет границы между работой и досугом. Когда человек сам предлагает «Давайте я в свободный день съезжу куплю что-то для хостела» — это работа или отдых?
Виктор: То есть это становится образом жизни. Трудно сказать, работают ли люди меньше. Они точно работают ответственнее.
"Автоном": Это как раз и есть проявление коммунистической идеи о стирании грани между работой и отдыхом.
Виктор: Когда человек занимается любимым делом в коллективе единомышленников, мы действительно видим что эта грань истончается. У нас нет жесткого графика. У нас сейчас одна из девочек уехала на 4 дня. И отпускать ее или нет, вопрос даже не стоял. Они сами договорились о подмене. У нас периодически кто-то куда-то ездит, и перенапряга в общем никакого нет. Участие в работе, отношение к ней — это то, чего мы хотели, то, к чему мы стремились, когда ты занимаешься любимым делом и получаешь от этого удовольствие. Ну и, конечно, финансовый результат имеешь.
"Автоном": То есть хостел работает в плюс? Есть средства на расширение, выплату премий и так далее?
Виктор: Да.
Юля: Когда я начинала работать, у нас была только зарплата. А когда мы стали работать, как кооператив, я стала ощущать, что доход возрос на 30-40%. К тому же я понимаю, как формируется мой доход.
"Автоном": Все финансы прозрачны?
Юля: Абсолютно. В конце месяца мы всё обсуждаем, все цифры выводим.
Виктор: Доступ к кассе общий. Потоки видят все. Обсуждаются все траты. Это было первое условие, что всё должно быть прозрачно, чтобы каждый знал, что его никто не обманывает. Вот они деньги, вот столько-то пришло, столько-то осталось, давайте решим, что с ними делать. Это обязательно. Когда работаешь в таком коллективе, важно, чтобы не было недоверия. А оно и возникает, как правило, на мелочах всяких, на финансовых моментах.
Юля: Поэтому я стараюсь обо всём говорить, что у меня в голове, даже если это какой-то не очень удобный разговор. И мы всё сообща решаем.
"Автоном": А общие собрания как регулярно проводятся?
Юля: Раз в месяц.
Виктор: Чаще нет смысла, потому что не так часто возникают такие вопросы. Допустим, мы приняли решение, что выплачиваем в этом месяце авансом такую-то сумму, а остальное по итогам. И дальше уже не отрываем людей от работы.
Юля: Ну и мы постоянно на телефоне друг с другом.
"Автоном": Когда принималось решение о переходе на кооперативную форму, это было продиктовано идейными соображениями или просто интересами бизнеса, что вот так, наверное, будет эффективнее?
Виктор: Мы с Юлей года три, наверное, уже обсуждаем эту тему, и мы по чисто идейным соображениям этим занялись.
Юля: Надоело на кого-то работать, хочется от работы получить именно моральное удовлетворение.
Виктор: Конечно, мы понимали, что на начальном этапе можем проиграть финансово, но мы примерно представляли весь процесс и предполагали, что всё дело выгорит. Но это был не основной критерий. Нам, во-первых, хотелось попробовать, сработает ли это на практике. Оба до этого работали в капиталистических предприятиях и нам было интересно сравнить. Ну и, конечно, хотелось показать всем, кто в нас не верил. А не верил в нас практически никто. До сих пор многие крутят пальцем у виска и говорят: «Да ладно, это ваши игрушки, Москва вас пообтешет».
Юля: Но сейчас уже начинают прислушиваться. Бывает, начинаем что-то рассказывать, и люди слушают, потому что время уже прошло и какие-то выводы можно сделать.
Виктор: Да, я вот регулярно одному корреспонденту даю интервью и он каждый раз говорит «Ну, надеюсь и этот год вас не убьёт». Люди понимают, что это здорово, но с трудом верят. После разговора часто говорят, что, мол, удачи вам, покажите, что так можно. Многие знают московские нравы и говорят, что коммерция вас задавит.
"Автоном": Да, это ведь достаточно странно для Москвы — капиталистического Вавилона — что люди делают что-то вот на таких идейных соображениях.
Виктор: Мы считаем, что начинать замещение капиталистических форматов как раз и нужно в самом ядре капитализма.
"Автоном": Кстати, вот корни этих идей откуда у вас появились, что на вас повлияло? Откуда растут ноги?
Виктор: У меня лично было очень яркое пионерское детство, да и у Юли тоже, мы ровесники. Какие-то идеологические основы справедливости, нравственности и морали были заложены ещё в детстве. Я был участником пионерских лагерей. Мы особо не разделяли идеологию социализма того времени, мы просто знали, что нужно всё делать вместе, сообща, что самое главное — это команда, что не предать друга — самое святое, что о себе думаешь в последнюю очередь.
Затем я ездил на коммунарские сборы, и основные жизненные моменты я взял там. Это был уже осознанный возраст, когда формируется характер и мировоззренческие ценности, и здорово, что было такое место.
"Автоном": А сколько тебе лет было?
Виктор: Я 1976 года рождения, это был 1991 год, то есть, мне 15. Как раз период ломки. Причём мы были такими хулиганистыми парнями тогда. И я совершенно в другую сторону ушёл, то есть, это очень сильно поменяло мою жизнь. Другие приоритеты появились.
Ну а потом это закончилось, все эти коммунарские сборы, с 93 года пошёл уклон во взрослую жизнь: образование, суровая действительность. Но всё равно где-то внутри сидело, что это несправедливо, это не должно быть так. Начиная с того, что я заканчивал на строителя, очень хотел строить, но когда нас выпустили, то сказали — идите, куда хотите. И мы поехали челноками с сумками торговать вещами, потому что мы никому не нужны были.
То есть суровая действительность пообтесала нас, но вот сейчас подумали, что надо что-то менять. Потому что не должно так быть. И всё равно что-то будет меняться, ситуация кризисная, так надо менять самим! Нужно начинать с себя, а дальше остальные увидят и тоже будут менять вокруг себя что-то.
"Автоном": Понятно. А у тебя, Юля, откуда ноги растут?
Юля: А у меня от родителей. Мы ровесники с Виктором и мои родители всегда мне говорили, что что-то можно сделать только сообща. И пионерские лагеря, и всё прочее. Чтобы разжечь костёр, нужно, чтобы все сделали какие-то мелкие дела. И вот тогда ещё всё было заложено.
И я понимала, что нельзя всё время работать на кого-то. Потом Виктор начал рассказывать, что это действительно возможно. Но мы очень долго спорили.
Виктор: На меня огромное влияние оказали труды Кропоткина, ну и других основоположников анархизма.
"Автоном": А как ты на них вышел?
Виктор: Я очень много чего изучил, начиная с философских трудов, социалистических теорий, прошёл даже через национализм, Гобино и так далее. Потом стал читать Ленина, Маркса, за что-то там зацепился, нашёл Кропоткина и открыл совершенно новую для себя точку зрения и понял, что она соответствует моей внутренней системе ценностей, как никакая другая.
И тут уже я углубился и перечитал практически всех классиков анархизма. Стал изучать теорию собственности — Годвин, Прудон. Наконец-то кто-то сказал, что «собственность — это кража», подумал я. Я всем это пытался доказывать, мне все говорили, что я ненормальный. Потом был Бакунин и так далее.
Так что я нашёл отражение своих мыслей в этом страшном слове «анархизм». Я, конечно, не знал, что такое анархия, да и сейчас никто вокруг, наверное, не знает. Но я нашёл себя. Я начал искать, с кем мне поделиться, и вот среди всего окружения нашёл понимание у Юли.
Юля: И заставил меня Кропоткина читать! Когда я ходила в книжный и спрашивала «Анархию» Кропоткина, на меня смотрели, будто я неприличное что-то попросила.
Виктор: И зерно упало в благодатную почву.
Юля: Но мы очень спорили.
Виктор: Да, в общем, 4 или 5 лет мы к этому шли, в бурных спорах.
"Автоном": С вашими коллегами, которые содержат «традиционные» хостелы, есть какая-то коммуникация?
Виктор: Коммуникация есть, существует Лига Хостелов, я ходил туда, встречался. Там собираются как раз хозяева хостелов. И я им говорил, что вот, ребята, у нас необычный хостел, самоуправляемый. У нас это на визитках написано. После этого возникает пауза — и никаких вопросов. Люди как бы не хотят про это говорить и переходят на другие темы.
Юля: Зато когда я разговариваю с администраторами других хостелов, с работниками, вот там интерес возникает моментально. Они понимают, что они готовы перестроиться, они хотят этого. Просто пока мы не можем им предложить перейти к нам, пока мы не расширились. Но они понимают полностью эту идею.
"Автоном": Но сами создать своё не могут?
Юля: Это сложно, это не один и не два дня.
Виктор: Ну и надо ведь ещё решиться людям. И у многих, кто в принципе хорошо работает, просто нет навыка предпринимательства. И они не готовы рисковать, например. У нас просто была такая возможность, потому что я заболел в своё время этим.
"Автоном": Как вам кажется — от вашего проекта просто улучшилась жизнь у пяти или десяти человек или же действительно может измениться некий значимый сегмент общественных отношений? Каков механизм этого? Ведь не могут все прийти к вам на работу.
Виктор: Когда мы расширимся, то, конечно, начнут приходить! А если серьёзно, то я считаю, что мы расширяем в головах у людей понимание творящейся несправедливости. Очень многие, к сожалению, считают вполне справедливым, что у них есть хозяин. У хозяина есть деньги — он получает больше, я занят физическим трудом — получаю меньше. Именно с этой точкой зрения мы сталкиваемся зачастую. Но сейчас мы зарождаем зерно сомнения. Ведь у нас такой же бизнес, и работаем мы столько же. А зарабатываем мы больше, и хозяина у нас нет, никто нас не порабощает.
Юля: Дело даже не в том, что зарабатываем больше, а в том, что у нас никто не ворует труд. Я прихожу на работу после выходных и чувствую себя дома. Я занимаюсь нужным мне делом. И никто мне не скажет: «Ты здесь больше не нужен», я не переживаю за это. Я на своём месте.
Виктор: Я считаю, что механизм изменений — к нам ли придут люди или кому-то поможем и они сами у себя всё сделают — это вторично. Важно, что у людей появится стремление к этому. Когда у критической массы появится такое стремление к изменению, то она надавит снизу и изменит всё. В любом случае изменение произойдёт. Главное — распространить информацию об этом, потому что сейчас её не хватает. Многие считают, что они ничего не могут изменить, им не потянуть. Нужны какие-то точки опоры, и вот мы отчасти такой маячок — мы есть, мы работаем. И вы так можете. Важно практически показать, что теория верна, а конкретные пути жизнь выстроит. И мы будем выстраивать. Главное, чтобы в голове сидела мысль «Это несправедливо, это надо менять. Ищем, как менять».
"Автоном": Есть мнение, что такие самоуправляющиеся структуры возможны только в небольших коллективах, а как только коллектив разрастается, в нём тут же появляется иерархия, начальники, подчинённые и прочее. Вы, как я понял, собираетесь вести «экспансию». Как вы планируете бороться с этим? Когда у вас будет третий, четвёртый хостел, не появятся ли там менеджеры, которые отдают приказы.
Виктор: Ну, во-первых, у нас и сейчас есть разделение труда: администратор выполняет одно, управляющий другое, координатор третье. Недовольство появляется тогда, когда кто-то считает себя более ущемлённым, чем другие. Я много раз обращался к разным людям и говорил: вот, допустим, я тебе плачу за твою работу сто тысяч в месяц. Он говорит: клёво, я сейчас получаю двадцать. Я его спрашиваю: тебе будет дело, сколько получает уборщица? Да нет, конечно, говорит, какая мне разница. То есть человек завидует зарплате другого, только если он не удовлетворён своей зарплатой, своим результатом труда. Если все получают достойную зарплату, то не будут заглядывать друг другу в карман. При этом все они делают общее дело и одновременно занимаются каждый своим делом. То есть, я считаю, что проблем не должно возникнуть. В принципе, даже от количества людей это не зависит. Если возникло недовольство работой — значит, ты занимаешься не своим делом, не любишь его. Если же финансовым результатом, так он у всех одинаковый, чему тут быть недовольным?
"Автоном": А у вас сейчас равные зарплаты у всех?
Юля: Да. И мы планируем этот принцип сохранить. Это один из ключевых моментов, и я предпочла бы, чтобы это всегда было так. Потому что нельзя сказать, кто больше работает, кто меньше — каждый на своём месте. Если человек справляется со своей работой, любит её, то он не засматривается на других.
Виктор: Да и как сравнить результат труда менеджера и уборщика? Никак. И не надо этим заниматься. Оба должны зарабатывать достойно.
Юля: К тому же, у нас все цифры прозрачные и никто зарплаты ни от кого не скрывает.
"Автоном": Допустим, вы расширяетесь до нескольких десятков человек, затем до нескольких сотен. И становится всё труднее принимать решения совместно. Пять человек могут сесть за стол и что-то решить, но триста — уже нет.
Виктор: Мы предполагаем, что низовая ячейка (хостел) будет выбирать своего представителя в совет хостелов с делегированием ему неких полномочий. В свою очередь совет хостелов выдвигает делегата в совет предприятий других отраслей, и так далее. Принцип построения общества снизу, с возможностью отзыва делегата и с императивным мандатом.
"Автоном": То есть, фактически, каждый хостел будет представлять собой самостоятельную ячейку, выдвигающую делегатов?
Виктор: Я бы сказал, что организационно они будут отдельные, но финансово — представлять часть общего дела. Чтобы финансовый результат распределялся на всех. Тогда в перспективе, когда мы объединим два направления — скажем, хостел и ресторан — то они тоже будут взаимно заинтересованы друг в друге. Мы хотим убирать различия в обществе. Нефтяник должен получать столько же, сколько администратор хостела или уборщик. Это справедливо. Тот, кто делает любимую работу, бурит нефть или моет полы, должен получать достойный финансовый результат.
"Автоном": Но смотри, по большому счёту, то, о чём ты говоришь — это уже такое коммунистическое общество. А если говорить о существовании в условиях капитализма, то не получится ли так, что вот есть несколько хостелов в сети с общими финансами, но у одного хостела поток клиентов выше, и он приносит больше денег в общую копилку? Не возникнет ли у работников этого хостела вопросов в связи с тем, что они как бы «более ценны»?
Виктор: Не возникнет. Во-первых, потому что все остальные хостелы работают не хуже — просто место у них не такое хорошее. Во-вторых, мы просто соберемся вместе и решим убрать хостелы из неприбыльных мест. Тут ведь вопрос не в зависти друг к другу, а в объективной природе вещей — раз хостел в неправильном месте поставили, то люди не виноваты.
А в идеале, по мере приближения к коммунистическому обществу деньги просто будут вытесняться. Ведь все сектора экономики будут встраиваться в эту систему. Вот мы попробуем строить такое изнутри. Сейчас у нас два хостела взаимодействуют удачно. Посмотрим, как будет с третьим. Хотелось бы и предприятие другого сектора попробовать, конечно.
"Автоном": Интересно-то именно как в условиях не-коммунистической экономики взращивать такие предприятия.
Виктор: Если пользоваться капиталистическими критериями оценки, то мы гораздо эффективнее и рентабельнее, чем обычная капиталистическая фирма. Даже в этих условиях мы конкурентоспособнее. То есть мало того, что мы занимаемся любимым делом — мы ещё и готовы экономически состязаться с этой системой. Нам не нужны никакие костыли. То есть у нас все карты в руках, да плюс ещё и недовольство людей нынешней ситуацией. Это всё нам в плюс.
"Автоном": А сейчас у вас оба хостела приносят примерно одинаковую прибыль?
Виктор: Нет, они разные по масштабам. В одном у нас четыре помещения, в другом пять, в одном пятьдесят человек, в другом тридцать. И расписание смен администраторов разное, в маленьком хостеле по нескольку дней может работать [один] администратор, в большом они меняются каждый день. Совершенно разные условия работы, но идёт постоянный обмен работниками между хостелами. И нет зависти, что кто-то работает в одном месте, а кто-то в другом.
Юля: И когда меняешься, свежий взгляд появляется, это очень приятно и удобно. Сразу придумываешь нестандартные решения каких-то проблем.
Виктор: Ну и всегда если кто-то устаёт, мы садимся и придумываем какое-то решение. Никому не нужно, чтобы люди надрывались. Никто не будет рвать жилы.
"Автоном": Какой примерно уровень цен в хостелах и откуда люди в основном приезжают? Кто они?
Юля: Многие приезжают в командировки, на повышение квалификации. Туристы, студенты (иногда они ищут работу). А многие уже работают, но им нравится в хостеле, они здесь как дома. Они общаются между собой.
"Автоном": А среднее время жизни в хостеле?
Виктор: По-разному. Есть несколько дней, есть несколько месяцев. В основном — от трёх до семи дней.
Юля: И очень приятно, когда люди возвращаются к нам, хотя в Москве сотни хостелов. В том числе и потому, что у нас отношение к гостям, как к своим.
Виктор: По стоимости — в одном хостеле у нас 480 рублей в сутки, во втором 550. Если человек приезжает надолго, мы даём ему скидку.
"Автоном": Вот вы сказали, что читали Кропоткина и других классиков, но это всё-таки конец XIX века. А вот на данном этапе развития кто из современных антиавторитарных социалистов вам ближе, какое направление?
Виктор: Я стараюсь читать всех, слежу, кто что пишет. Из российских близки Вадим Дамье, Пётр Рябов — у них хорошая теоретическая база. Но сейчас мы, конечно, больше занимаемся практикой.
Юля: Кстати постояльцы читают журнал «Автоном». Мы иногда спорим всем хостелом. Тут кто-то сказал фразу «анархия — мать порядка», так все сели за нетбуки, 20 человек, каждый доказывал свою точку зрения, приводил аргументы и доводы. А тут ещё и мы рассказываем, как мы тут работаем, и они понимают, что это не просто в книжках написано, видят практическое применение. То есть люди через себя это пропускают. Они на практике видят, что такое анархия. Но споры бывают очень жаркие. И с классиками готовы спорить. Каждый настаивает на своём.
Виктор: Мы хотим уже сами делать какие-то просветительские проекты, что-то вроде вебинаров. А то людей сейчас сложно заставить читать. Они вроде готовы принимать идеи, но нужно разжевать и положить в голову зачастую, чтобы остальное уже сами анализировали.
Юля: У меня недавно девушка была, она во многих хостелах была. И вот она спрашивает: «Юля, а что ты такая гостеприимная? А кто у вас хозяин?». Я говорю: «У нас нет таких», и рассказываю про нас. «А, так вот вы почему такая!».
"Автоном": Традиционно: что бы вы хотели пожелать читателям «Автонома»?
Виктор: Чаще читайте журнал «Автоном» и заходите на сайт avtonom.org! Мы там пишем в нашем блоге («Вестник»). Ну и главное — думайте, что именно вы можете изменить вокруг себя, на своём рабочем месте. Мы всегда готовы помочь и советом, и опытом. Пишите нам. Чем больше сторонников, тем лучше для всех. Возможно, это послужит толчком и изменит вашу жизнь, и никто больше не будет воровать ваш труд и угнетать вас.
Юля: Чтоб все здоровы были и приезжали в хостел TimeHome!
Вопросы задавал спецкор "Автонома" Нигредо
Редколлегия журнала будет благодарна поддержке с вашей стороны:
Адрес редакции: avtonomjournal (at) gmail.com
Добавить комментарий