Опубликованная в предыдущем, 34, номере "Автонома" статья Валерия Листьева под названием "Экстремизм и тюрьмы после Путина" меня слегка удивила.
Во-первых, удивил подзаголовок "место узников без совести - у параши". Я как-то до сих пор полагал, что либертарные коммунисты не склонны к тюремному сленгу, а уж тем более к тому, чтобы указывать кому-то, что его место в тюрьме.
Но главное, конечно, не подзаголовок, а содержание статьи. Пафос её сводится к тому, что "амнистия всем осужденным по 282 статье - неправильно" (прямая цитата). Обосновывается это тем, что в тюрьмах по подобным статьям сидят в числе прочего всякие правые мрази, которым вроде как так и надо. Причём автор особо подчёркивает, что "так и надо" даже тем из них, кто не совершал никаких насильственных действий, а сидит исключительно за слова.
И мне это представляется чудовищной ошибкой.
Да, в мире множество людей, чьи взгляды не совпадают с либертарно-коммунистическими. Более того, в мире множество людей, чьи взгляды мне просто отвратительны. Но в нормальном обществе я всегда могу либо вести с этими людьми полемику, либо просто не обращать на них внимания. И анархисты, на мой взгляд, должны стремиться именно к такому обществу цветущего многообразия и постоянного столкновения различных точек зрения. Наш идеал - не ряды во всём согласных друг с другом "трудящихся", выкрашенных в одинаковый цвет (пусть даже самый красно-чёрный из всех красно-чёрных). Наоборот, мы мечтаем о мире, в котором человеческая мысль может свободно развиваться в самых причудливых направлениях, которые никто и никогда не сможет предсказать полностью. И с этим идеалом никак не сочетается предположение о том, что людей нужно сажать в тюрьму только за то, что их слова не понравились каким-то цензорам (пусть даже очень "либертарным").
Особенно нелепо это выглядит в XXI веке, когда потоки информации вообще практически невозможно централизованно контролировать. Сама сущность Интернета противостоит цензуре. Как выразился ещё в 1993 году знаменитый шифропанк Джон Гилмор, "Интернет воспринимает цензуру как повреждение и просто строит маршрутизацию вокруг поражённого участка". То есть, фильтровать "говорящих гадости" (это снова цитата из Валерия Листьева), может, и получится, но делать это придётся с использованием таких методов тотального контроля, что Оруэлл нервно курит в уголке. Мы, анархисты, точно хотим тотального контроля над мыслями и словами людей в наших обществах? Хотим поддерживать списки запрещённых сайтов и закрывать книги из библиотек в спецхранах? Мне кажется, нет.
Я бы хотел особо подчеркнуть, что существует принципиальная разница между противодействием конкретным насильственным действиям и наказанием за слова. Когда антифа-панки арматурой защищают свой концерт от нападения фашистов, а потом объединяются с темнокожими мигрантами в борьбе с ультраправым насилием на улицах, то это нормально и естественно. Пока мы не разрушили полностью государство и тюрьмы в принципе, даже можно как-то с серединки на половинку оправдать длительные сроки заключения для маньяков-убийц и террористов, независимо от их политических убеждений. Действия этих самых маньяков напрямую и непосредственно ограничивают пространство свободы других людей, а то и вообще сводят его (пространство) к нулю, если человек в результате их действий погибает.
Совсем по-другому всё устроено со словами. Любой самый адский текст про белую расу, понаехавших черножопых жидов с Марса или кого там ещё, сам по себе ничью свободу не ограничивает. Он лишь расширяет вселенную текстов, созданных человечеством. Хороший это текст или плохой, ценный или не очень, дело десятое. Написали - и хорошо. Кто-то вот подобные опусы воспринимает просто как постмодернистскую литературу. И почему бы нет? Никто не заставляет читать, в конце концов.
Обычно в ответ на этот аргумент можно услышать "но ведь неокрепшие умы могут прочитать такое и тут же пойти убивать и насиловать". Ну, во-первых, если общество не смогло представить "неокрепшим умам" никакой более вменяемой альтернативы, то нужно общество менять, а не дополнительные запреты вводить. Во-вторых, логично будет наказывать тех, кто, собственно, убивал и насиловал, а не текстопорождателя, который, возможно, вообще ни сном, ни духом, и совсем не это имел в виду. В-третьих, как прекрасно показал Энтони Бёрджесс в "Заводном апельсине", желание убивать и насиловать может у человека появиться от всего, чего угодно, включая музыку Иоганна Себастьяна нашего Баха. Запрещать придётся просто всё, вообще любую человеческую мысль, что очевидно бессмысленно.
Если же нам всё-таки кажется, что насилия слишком много именно из-за вербальной пропаганды, то есть неплохое компромиссное решение. Наказывать за слова можно только в случае, когда слова непосредственно, прямо вот сейчас повлекли насилие. Например, один бон крикнул другому "мочи его", непосредственно имея в виду лежащего на земле таджика, а второй бон, соответственно, стал мочить.
Любые же многотомные писания о том, что белая раса выше и лучше любой другой - это священное право автора на свою личную шизофрению, и наказывать его за это нельзя. Даже если пара малолетних идиотов после прочтения писаний пошли кого-то убивать. Могли бы и что-нибудь другое прочитать, ответственность наступает за конкретные действия, а не за слова или убеждения. Кажется, подобный юридический порядок действует и в нескольких штатах США.
Кстати, о США. В статье Листьева утверждается, что "практически любое общество табуирует некие идеи". И приводятся примеры: "оскорбившему Коран в арабских странах мало не покажется", "в Евросоюзе человека, оправдывающего Гитлера, ждёт тюрьма", "в США ты заработаешь проблемы с законом, если будешь появляться в общественных местах в белом колпаке с прорезями для глаз и жечь кресты". Опять же, мне всегда казалось, что анархисты как раз тем и отличаются, что борются со всеми табу. Напомню, что табу - это именно иррациональный запрет. Например, запрет ездить по городу на машине со скоростью 200 километров в час - это не табу, а вполне рациональный общественный договор. Но идеи несколько отличаются от несущейся по дороге машины.
Ну так вот, аргументация автора в этом месте очень напоминает аргументацию Путина, когда его спрашивают про дело Pussy Riot. ВВП и его прихлебатели отвечают что-то в духе "а вот попробовали бы они в мечети свои пляски поплясать!". Да, в арабских странах можно пострадать за "оскорбление" Корана (хотя как можно "оскорбить" книгу?!). А ещё женщину могут побить камнями за секс до брака, и много прочей дряни. Ну так местные либертарные и окололибертарные активисты против всего этого борются, стараются разломать все эти репрессивные традиции и стереотипы. Они почему-то не оправдывают положение вещей тем, что "эти табу вытекают из опыта именно этого общества".
Да, в Европе существует уголовное наказание за "отрицание Холокоста". И это очень печально, на мой взгляд, хотя я нисколько не сомневаюсь в том, что массовые убийства евреев немецкими фашистами действительно имели место. Но при этом я уверен, что должна существовать свобода любых исследований всего чего угодно и как раз не должно быть никаких табуированных вопросов, ответы на которые якобы определены раз и навсегда. Хочет человек сомневаться в реальности Холокоста - имеет полное право, пусть изучает тему в своё удовольствие. Если он сумасшедший, то серьёзные учёные его всегда переспорят. Но без наличия права голоса у любых "сумасшедших" (или кажущихся таковыми) развитие общества замедляется или вовсе останавливается. Сомневаться нужно во всём и постоянно. Цитируя Джелло Биафру, 'Don't just question authority - question everything!' ("Сомневайся не только во власти - сомневайся во всём")
Что же касается США, то я нисколько не идеализирую эту "последнюю империю", но со свободой слова там всё значительно лучше, чем в других местах. Листьев несколько гиперболизирует насчёт проблем с законом у ку-клукс-клановцев. Пока наци не переходят к насилию, их пропаганда считается равной пропаганде любых других политических партий и движений и подпадает под Первую поправку. Более того, часто таких "теоретических" ультраправых защищают в американских судах не кто иные, как представители ACLU - "Американской Лиги Гражданских Свобод", одной из старейших правозащитных организаций США. Даже не знаю, с чем в современной России сравнить ACLU. Представьте смесь "Агоры", "Мемориала", "Пиратской партии" и Института Верховенства права Стаса Маркелова. На первый взгляд решение такой организации защищать в суде право фашни на агитацию выглядит бредом. Но затем становится понятно, что это взвешенная и принципиальная позиция, довольно либертарная по сути. Мне кажется уместным её привести здесь почти целиком:
"Мы защищаем все те слои населения Америки, которых лишили их прав, включая цветных, женщин, лесбиянок, геев, бисексуалов и трансгендеров, заключенных, инвалидов или нацистов - без разницы. Государство пытается насаждать политическую цензуру. Необходимость защиты прав групп, которые страдают от этого, непосредственно следует из Первой Поправки и из самой сущности ACLU - даже если взгляды этих групп непопулярны или противоречат нашим. Если мы не будем бороться за свободу слова, то рискуем оказаться в ситуации, когда государство будет самовольно решать, что можно говорить, а что нельзя".
Лучше и не скажешь, по-моему. Одной свободы слова, конечно, недостаточно для по-настоящему свободного общества. Но она всё же является необходимым его компонентом. И если даже либералы из ACLU сражаются с государством за право людей на распространение информации, то уж тем более анархисты после революции просто обязаны освободить из зон и тюрем тех, кто сидит там исключительно за написанные тексты или сказанные слова. Любой такой человек - узник совести, даже если нам его совесть кажется какой-то шизофренической.
Поэтому не стоит забывать о одном из пунктов минимальных требований "Автономного действия", которые звучали на митингах последний год: "Отмена закона о борьбе с экстремизмом и соответствующих статей Уголовного кодекса". "Соответствующие статьи" - это 280 и 282, "Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности" и "Возбуждение ненависти либо вражды" (туда же и 282.1 - "Организация экстремистского сообщества"). Отмена этих статей УК означает немедленное освобождение и реабилитацию всех, кто был осужден исключительно по ним, без какой-либо дискриминации по их политическим взглядам. Иначе чем мы будем отличаться от тех, кто придумывал эти статьи и всё "антиэкстремистское законодательство"?
Не должно существовать ни узников, ни параш. И уж точно никакое слово не должно быть преступлением, иначе мы снова займёмся воспроизводством иерархий контроля. Так что "экстремизма нет" и свободу всем, осуждённым по 280 и 282 статьям УК!
Ketzal
Смотри также ответ на эту колонку товарища Г., который, в свою очередь, критикует представленную в ней точку зрения.
Оба этих текста были опубликован в жунале "Автоном" №35. Журнал можно купить в независимых книжных магазиназ Москвы и Петербурга или заказать по почте, написав по адресу avtonomjournal@gmail.com (сюда же пишите ваши предложения по текстам и сотрудничеству). Со списком корпунктов "Автонома" в регионах можно ознакомиться здесь.
Полистать новый номер на экране своего компьютера или же скачать его в формате .pdf
