Почему критика классовой дискриминации заменила критику капитализма?

Это вторая часть серии ”Интерсекциональный феминизм и антикапитализм”, первая часть , третья часть

Подкаст-версия: Soundcloud, Spotify.

В 2016-м году в серии «Key concepts» издательства «Polity» вышла книга «Intersectionality» («Интерсекциональность»), авторы которой - Патрисия Хил Колинс (Patricia Hill Collins) и Сирма Билген (Sirma Bilgen).  Согласно книге, интерсекциональный феминизм - это продолжение традиции, которая начинается с движения 60-х годов, «Коллектива реки Комбахи» и Анжелы Дэвис, но она не рассматривает чёрных коммунисток 30-х годов. Книга полностью игнорирует анархизм и анархо-феминизм. На марксизм в основном ссылаются как на полностью отдельную традицию. Авторы не учитывают, что Анжела Дэвис была членом компартии США, и корни «Коллектива реки Комбахи» были в марксизме, хотя последний, возможно, был уже в процессе ухода от марксистской школы. 

Согласно авторам, марксисты только критикуют политику идентичности¹. Этим, разумеется, занимаются многие марксисты, но возникает вопрос: насколько хорошо эти марксисты знакомы с текстами Маркса. Для Маркса была крайне важна дихотомия Гегеля «класс в себе – класс для себя». Первый – классовая принадлежность без самосознания, при этом, на языке Маркса класс – любая группа людей, в том числе женский пол. Второй – класс, который осознает свое положение и интересы, класс для себя. То есть, класс для себя – это идентичность, и занимается политикой идентичности. Для Маркса политика идентичности является необходимым условием успеха борьбы. Когда «Коллектив реки Комбахи» в своем заявлении² определил политику идентичности, в этом манифесте политика идентичности тождественна сознанию собственного положения и интересов. 

В своей книге Колинс и Билге говорят о капитализме, но нигде его не определяют. Судя по некоторым местам книги, капитализм для них, по сути, — синоним неолиберализма. Но  вполне возможно выступать против неолиберализма, не выступая против капитализма как такового, например, поддерживая кейнсианское урегулирование экономики и финансовой политики. Порой капитализм выступает в книге как синоним разрыва в доходах или иных проявлений социальной несправедливости, но их тоже можно стремиться уменьшать в рамках капитализма. В одном параграфе авторы намекают, что классовая дискриминация и капитализм не являются синонимами:

«Если редуцировать сложные экономические взаимоотношения капитализма к классу, сложность и изощренность марксистской социальной мысли и других серьезных анализов капитализма будут минимизированы» ³

Тут можно было привести и новые точки зрения, но тема не получает продолжения, и авторы не раскрывают, чем же является капитализм кроме как классовой дискриминацией. 

Белл Хукс в своей книге  «Where We Stand: Class Matters» («Наша позиция: Класс имеет значение») обсуждает антикапитализм только в последней главе⁴, в которой она принимает сторону демократического социализма. В основном, книга рассматривает вопросы классовой дискриминации. Антикапиталистический посыл как будто спрятан в конце книги, и Белл Хукс не переходит к подробностям о том, что для неё означает социализм. Тем не менее, социалистическое самоопределение Белл Хукс нехарактерно для интерсекциональной среды. Белл Хукс — одна из самых известных и читаемых авторов интерсекционального феминизма, но она — скорее представительница предыдущего поколения, то есть, феминисток-социалисток 70-х годов. Такое ощущение, что в США до сих пор боятся дискуссии о капитализме, и в книгах об интерсекционализме его пытаются обойти как опасный злободневный вопрос.

Маргинализация антикапиталистической критики отчасти является последствием распада Восточного блока. Период с 90-х годов ХХ века до кризиса 2008 года был временем «конца истории» как это определил Фрэнсис Фукуяма, казалось что западная общественная модель являлась единственно возможной.

Вторая вероятная причина кроется во внутренней политике США. Интерсекциональность появилась в США, но в США социалистическое движение всегда была более слабым, чем в других западных странах. С 20-х до 40-х годов компартия США была одним из главных деятелей движения за гражданские права чёрных, но московские указания часто шли вразрез с местными реалиями. В 20-х годах компартия по указу Москвы резко критиковала умеренные организации чёрных, что не добавило ей популярности. Пакт Молотова-Риббентропа также дискредитировал компартию в глазах чёрных, по понятным причинам. В 1950-х годах антикоммунистическая кампания сенатора Маккарти окончательно маргинализировала компартию, но как ни странно, десталинизация тоже уменьшала популярность партии среди чёрных. Многие чёрные активисты компартии не воспринимали критику против Сталина. Они ушли из партии начиная с 1950-х годов и создали группы, на основе которых позже сформировалось маоистское движение, которое стало относительно сильным в США⁵. Видимо, у чёрных американских коммунистов, которые путешествовали в СССР, возникло явное ощущение, что советское общество свободно от расизма, и в каком-то смысле они были правы. Дискриминационные практики в СССР при Сталине были основаны не на расовой, а на национальной принадлежности. Поэтому неудивительно, что чёрные активисты, которые приехали из США, их не заметили. Гости рассказывали о своём опыте в США, следовательно, чёрные коммунисты США относились к Сталину с большой лояльностью.

Анжела Дэвис попала в последнюю волну чёрных активистов, которые присоединились к компартии в начале 1960-х годов. Её семья – южные чёрные активисты, близкие к компартии, и она стала коммунисткой, когда это уже не было  модным. Но её известность в 70-х годах не способствовала популярности компартии среди чёрных. По сути, марксистская Партия чёрных пантер возникла в чёрном обществе после того, как исчезновение компартии оставило в нем вакуум. Но Чёрные пантеры исчезли в 70-х годах (последние группы в начале 80-х), в результате репрессий и внутренних конфликтов. 

Третьей возможной причиной маргинализации антикапитализма внутри интерсекционализма может быть то, что Кимберли Креншоу, изобретательница термина, является юристом. Согласно Гегелю, частная собственность зиждется на основе судебной системы. Довольно сложно создать философию права, которая является антикапиталистической, поскольку это полностью отрицало бы базу юридической науки. Зато дискриминация является установленным понятием в юридической науке, следовательно вполне возможно развивать философию права вокруг понятия дискриминации. 

Четвёртая возможная причина состоит в дискурсе, который популярен в феминизме. Феминизм принёс собственный опыт и собственные чувства в поле зрения политики. Женское движение возникло в XIX веке, когда Жорж Санд и другие писатели начали писать о женском опыте в обществе. Личный опыт также находится в поле внимания, когда рабочий или малообеспеченный человек сталкивается с отношениями, культурой или ценностями среднего класса, и возникают конфликты. Но какими являются личный опыт и личное ощущение капитализма? Можно ли испытывать или ощущать отношение производства?

Ежедневная тяжесть и скука наёмного труда является универсальным и банальным опытом. Естественно, существует множество художественной литературы и кинофильмов о тоскливых тяготах наёмной работы, но обычно она вынуждена опираться на гиперболы, преувеличения, или поднимать какие-то исключительно вопиющие случаи. Но даже если любые вопиющие случаи исчерпаны, наёмная работа всегда является болезненной и отчуждённой, и наш опыт не позволяет вообразить мир вне капитализма. Конечно, можно поселиться в лесу и жить автономно, но это означает ещё более упорный труд, чем жизнь на беговой дорожке города.

Йозеф Шумпетер заметил ещё в прошлом столетии, что капитализм невозможен без предпринимателей, которые время от времени превращают в источники прибыли те инновации, которые подрывают системы производства. Чаще всего эти нововведения являются не научными открытиями, а новыми способами организации труда. На практике суть дела зачастую сводится к урезанию определённых прав, которых рабочие добивались в прошлом. Например, Uber, Яндекс Еда и подобные компании платформенной экономики преобразуют отношения работодателя и рабочего формально к отношению заказчика и субподрядчика, и впоследствии последние должны будут брать все риски на себя. Капитализм – это не просто отношения производства, он также нуждается в постоянном преобразовании. Никакое устранение отдельных негативных явлений не позволяет избавиться от системы целиком, поскольку капитализм нуждается в создании новых проблем через подрыв тех решений, которые были призваны исправить прежние недостатки.

В феминисткой художественной литературе бытуют сюжеты, когда патриархальные структуры ломают героинь, но иногда героиня преодолевает по крайней мере некоторые патриархальные препятствия путем собственных или коллективных усилий. Однако попытки преодолеть капитализм своими силами скорее всего завершатся судьбой Кристофера Маккэндлесса в фильме «В диких условиях», то есть, голодной смертью. Жизнь без капитализма вполне уместно изображать в утопической литературе, но его нельзя изобразить в биографиях или в художественной литературе, в которой главной герой находится в нашей реальности. То есть, одной из причин маргинализации критики капитализма внутри феминизма может быть то, что альтернативы капитализму почти невозможно представить в рамках дискурса личного опыта, который типичен для феминизма.

Продолжение следует.

Антти Раутиайнен

Примечания

1. Patricia Hill Collins & Sirma Bilge, Intersectionality, стр. 128, 131

2. Манифест Черного феминизма

3. Patricia Hill Collins & Sirma Bilge, Intersectionality, стр 201

4. bell hooks, Where We Stand : Class Matters, стр 156

5. Paul Elitzik, The CPUSA and Black Workers in the 1950s